– Я не оторва, даже не пытайся, – подняла я руки к верху, показывая, что я сдаюсь без боя. – Но иногда следует проще смотреть на некоторые вещи. Тут ты прав, – он долго смотрит мне в глаза, наверное, не до конца доверяя своему слуху. Я часто признавала его правоту, но не в голос.

– Пойдем внутрь, – и происходит действительно непредсказуемое действо от Нильса, на что недоверчиво и с насмешкой застываю на месте. Веркоохен открыл передо мной дверь. Он открыл и держал, ожидая пока я войду внутрь. – Я тебя не тороплю, но обычно на выходе переулочных дверей ставят железо и бетон, чтобы никто не прокрался внутрь арены.

И я ступаю вперед, а Нильс проходит за мной, впервые оказавшись позади. Внутри нас встретил длинный светлый коридор с тусклым освещением. До моего слуха доносились какие-то крики и аплодисменты вперемешку со свистами. Удивленно я останавливаюсь, прислушиваясь, не рассчитав того, что сам Веркоохен может врезаться в меня.

– Розали, – он налетает на меня, наступая на мою пятку, отчего я оступаюсь. Нильс удерживает меня за локоть. – Не люблю, когда ты так делаешь, – немного раздраженно проговаривает парень, поднимая с пола свою упавшую сумку.

– Прости, – облизываю я губы, когда Веркоохен сдержано выдыхает.

– Заканчивай с рассеянностью, Рози, – меня это бесит, – объясняет он более мягко и лояльно. – А то, что меня бесит – начинает раздражать.

Взгляд Нильса полон сердитости, а тело явно напрягается, когда я прячу руки за собой, виновато опуская глаза. Он слаживает руки на груди, недовольно глядя в мою сторону.

– Я извинилась, Нильс.

– Это не заставило меня расслабиться, – он качает головой. Я с некой тупостью моргаю, не понимая, что произошло. Он просто случайно спотыкнулся из-за меня, а шуму навел столько, что будто я его зацепила коленом между ног. Как бы, не было хорошее его настроение, нрав Нильса остается прежним.

– Будь проще, – приподнимаю я подбородок, смело выговаривая два слова, которые дают мне уверенность, а Нильсу осмысление произошедшего.

– Не пользуй мои слова против меня! – обвинительно и возмущенно заговорил Нильс, удивленный и улыбчивый. Я прикрываю глаза, понимая, что его неожиданно нахлынувшая гроза минула без потерь.

– Мне кажется, нужно идти, – прерываю наши безмолвные гляделки друг на друга, и Нильс кивает мне в ответ, вырываясь вперед меня.

Нильс открывает передо мной последнюю дверь в коридоре, и я спокойно, почти уверено захожу, зная, что рядом будет стоять Веркоохен. В мои глаза бросается весомая орда людей, которая столпилась вокруг возвышенного ринга.

– Это ринг для бокса? – шокировано выговариваю я, рассматривая двоих парней, которые сцепились один в один, пытаясь, ударить друг друга, замахиваясь сильными ударами. В горле пересыхает, как только афроамериканец наносит весомый удар по лицу другого игрока, который, пятится назад, практически падая на маты.

– Бокс – для слабаков, детка. Это ММА – боевые искусства. Если быть точнее – бои без правил. Тут отличный гонорар, лучшие игроки и публика, – поправил мои догадки Веркоохен, а я резко разворачиваюсь назад, когда один из игроков падает от удара противника, а из его носа сочится кровь. Это отвратительно.

– Я не могу на это смотреть. Это жестокие игры, – растеряно, я готова была тут же выбежать из зала, но Веркоохен стоит позади, не допуская моего трусливого побега. Мои глаза стают молящими, а его непреклонными.

– Ты стреляла из автомата, что тебе стоит посмотреть пару боев, тем более, что у тебя будет отличный стимул, чтобы один из игроков одержал победу. Пойдем на верхние трибуны, оттуда хорошо видно и там свободно, – указывает он мне на свободные места небольших трибун вокруг арены.

– Мне нравится эта игра. В военной школе нас обучали боевым искусствам, и меня это привлекло. Чтобы победить нужно уметь не только махать кулаками, но и думать, прежде чем взмахнуть. Важна скорость, реакция, терпеливость. Это возбуждает все тело, а когда у тебя своя публика – тебе остается только выигрывать с достоинством, – говорит он, когда мы, не спеша ступаем к верхним лавкам.

Переборов все свои эмоции, я сажусь на холодную скамью, нежеланно обращая свое внимание на поле боя. Веркоохен скидывает свою сумку, и садится рядом со мной, не отрывая взгляда от игроков. Не понимаю, в чем заключается его азарт. Многие парни покупают себе пак пива и смотрят футбол, но Нильс предпочитает просто пялиться на парней, что избивают себя до полусмерти?

С настороженностью я скосила взгляд в лево, на парня, который с большим интересом глядел на ринг и кричащего судью о раунде. Не до конца понимаю это… увлечение. Мурашки крадутся по моей коже, и я больше натягиваю курточку, обвивая себя руками.

– Пожалуйста, глаза на ринг, Розали. Это не займет много времени, – спокойно говорит Нильс, как только отвожу взгляд в сторону, рассматривая цементные темные стены. Терпеливо вновь перевожу взгляд на двух парней, которые бьют друг друга самым ожесточавшим образом, в результате чего у обоих все лицо в крови и оба едва удерживаются на ногах. – Через пятнадцать минут начнется настоящее веселье, – убеждает меня Нильс, а я уныло улыбаюсь. Веселье кровомесива? – Как первое впечатление? – спрашивает Нильс, а я поджимаю губы и хмурюсь, оторвав взгляд от ринга.