Было немного странно снова ощущать себя восемнадцатилетней ученицей старших классов, особенно после учёбы в колледже. К счастью, тут не было строгой формы, поэтому я с радостью оделась в свою привычную удобную одежду и постаралась хоть немного скрыть несовершенства лица. Бесспорно, работа охотника накладывала свои отпечатки на мою кожу. Конечно, спрятать особенно заметные шрамы было задачей невыполнимой, но хоть часть из них я сумела замаскировать под толстым слоем профессионального грима. В итоге я вроде бы походила на школьницу, хотя в глазах всё равно осталась усталость и обречённость человека, потерявшего слишком многих.

В администрации школы, когда я туда вошла, держа подмышкой папку с переводными документами, никого не оказалось, и мне пришлось посидеть на уютном кожаном диванчике в углу комнаты, выглядывая в окно и пытаясь сориентироваться, где будет мой первый урок на новом месте. Ну, и ещё мне просто было любопытно узнать, встречу ли я сегодня Питера. Я не сомневалась, что Жаклин устроила меня в то же место, где учился вампир, поэтому я особо не переживала.

Дверь администрации резко открылась, и внутрь вошла девушка: очень худая, миниатюрная, одетая в обтягивающие синие джинсы и лиловую блузку с провокационным вырезом. Впрочем, она привлекла моё внимание даже не рискованным для школы стилем одежды, а пепельного цвета волосами и ярко-голубыми глазами с золотыми бликами. Такой оттенок получался только если долго и упорно подбирать особые линзы с эффектом хамелеона. На бейджике девушки-секретарши было написано, что её зовут Британи Скотт, и я постаралась это запомнить, потому что первое правило любого собеседования гласило: во время разговора всегда нужно называть собеседника по имени, чтобы он тебя запомнил и взял на заметку. Правда, в данном случае мне пришлось очень постараться сохранить нейтральную улыбку на лице. Британи без малейшего интереса взглянула на меня и села за свой стол, начав что-то быстро печатать пальцами с длинными фиолетовыми ногтями. Я встала и подошла к ней, понемногу начиная сердиться и разочаровываться в госслужащих.

– Как тебя зовут и откуда ты?

Голос девушки особой красотой не отличался. Неприятные визгливые нотки прорывались даже в обыкновенных для её работы вопросах.

– Эстер Лили Хайд. Из Спрингфилда. Я звонила пару дней назад, чтобы узнать на счёт перевода и расписания, – ответила я безукоризненно вежливо, подавив гнев и натянув на лицо приторную улыбочку, от которой сводило скулы.

– Ах, да. Точно. Вот твоё расписание и советую поторопиться, урок начинается через 15 минут.

После такого снисходительного замечания от той, что была старше меня от силы года на два, я всё-таки не удержалась и недобро усмехнулась, уверенной походкой направляясь к двери.

Первым уроком на листке с расписанием значилась тригонометрия. Что ж, всё было не так уж и плохо! Мой репетитор по математике когда-то говорил мне, что точные науки давались мне без труда из-за природной склонности к ним, поэтому я не волновалась насчёт подзабытого за последние полгода материала. К тому же я почти сразу нашла нужный класс со знакомыми мне ещё по Спрингфилду одноместными столами, впрочем, здесь почему-то сдвинутыми по два, так что ученики сидели парами и, само собой, немедленно уставились на меня с плохо скрываемым любопытством. Оно и понятно – обычно новеньких приводил на урок директор и долго представлял, давая наставления на будущее, но в моём случае произошёл своеобразный нонсенс. Дело в том, что руководство школы срочно вызвали на какое-то важное заседание, а я решила обойтись без помощи учителей, хотя мне и предлагали провожатого из числа физиков. Я от этой идеи отказалась и теперь стояла на пороге класса, ощущая себя редким экспонатом из музея. Вдобавок ко всему, я немного задёргалась, когда заметила Питера, который сидел за предпоследней партой рядом с шикарной брюнеткой, и, абсолютно не обращая на меня внимания, разговаривал с ней о чём-то очень весёлом. Свет падал на гладкую кожу незнакомки и заставлял её светиться непередаваемо красивым кремовым оттенком.

– Как я понимаю, вы – моя новая ученица? Мисс Эстер Хайд, не так ли? Что ж, проходите, занимайте свободное место возле окна и впредь не опаздывайте!

Математик, худощавый, низенький, потрёпанный жизнью мужчина в засаленном сером костюме, строго взглянул на меня, ни на миг не задержавшись на моём лице. Я невольно прикусила губу, когда поняла, что меня отчитали просто за то, что я пришла на урок.

– Доброе утро. Извините, конечно, но я не опоздала, – исключительно из любви к справедливости начала я защищаться. – До звонка ещё три минуты.

– Вот именно. Сегодня три минуты, завтра две, а через неделю вы вообще захотите прогулять мой предмет. Сейчас, юная леди, я прощаю вас только потому, что это ваш первый день в школе.

– Как скажете. Ваше право так считать, – ответила я, нахмурившись.

– И не зарабатывайте себе морщины, мисс Хайд. Меня не волнуют недовольные лица моих учениц.

От такого «приятного» обращения я на мгновение замерла, изо всех сил пытаясь на сказать какую-нибудь грубость, и без лишних слов прошествовала на своё место рядом с окном. Как же я, оказывается, успела отвыкнуть от выходок школьных учителей! Именно поэтому мне так нравилось учиться в колледже – там мало кого волновала посещаемость, решающим фактором всегда были контрольные работы и, конечно же, экзамены.

Мой сосед по парте, рыжий до невозможности парень с россыпью веснушек на носу и бледной кожей, сочувствующе покосился на меня, но ничего не сказал, за что я была ему очень благодарна. Мне и так хватило впечатлений от своего первого урока.

Спустя некоторое время, когда мистер Льюис прекратил буравить меня сердитым взглядом и отвернулся к доске, забубнив что-то насчёт квадратных уравнений, я позволила себе оглядеться по сторонам и обратить внимание на всё, что действительно этого заслуживало.

Само собой, на людей. Если я планировала провести в этом городе продолжительное время, я должна была разобраться, кто мог стать для меня хорошим знакомым, а кого стоило игнорировать уже сейчас. Мой рыжий сосед явно относился ко второй категории хотя бы потому, что его глаза минут пять как блуждали куда ниже моего подбородка, так что в конце концов я даже застегнула блузку на все пуговицы и поправила воротник-стойку, чтобы прикрыть горло.

Двое или трое парней из числа типичных футболистов нарисовали в воздухе сердечки и показали на свои телефоны, уговаривая меня дать им свой номер. В ответ на их нелепые попытки познакомиться я пожала плечами и покачала головой в знак протеста.