– Мне никто не говорил, Гарри, чем для валькирии оборачивается ее дар. И не говорили, что этого можно избежать, что есть выбор. Гермионе лучше было узнать все сейчас… Это даст ей шанс принять этот крест или избежать его. Но решение этой дилеммы – в ее руках…

Еще неделю Кэтрин, постоянно подчеркивая, что лишь пытается подготовить Герми к выбору, рассказывала ей про дар, его сущность, способности, цитировала Кодекс. Мне позволено было бывать рядом и я был. Но один раз Кэт просила меня выйти. В тот день она озвучила Гермионе некое Негласное Правило Кодекса. Когда наконец Герми меня позвала - она начинала уже со мной разговаривать потихоньку, и я вернулся внутрь, плакала не Гермиона. Плакала, зарывшись лицом в подушку, Кэтрин. На вопрос почему Герми ответила только, что Кэт плачет из-за Негласного Правила. Что для нее то, что оно в себе таит, слишком страшно и слишком жестоко… И, учитывая, что в последний раз Кэтрин так горько плакала при мне только после смерти Дамблдора, я склонен был в это поверить…

***

– Ты что ей наговорила?! – Влад, в сопровождении двухметрового парня явившийся к нам, наседал на Кэтрин. – У нее две ночи подряд во сне истерика случалась. И просьбы не вешать себя такое бремя на шею, по типу «не будь таким, как Долохов»… В чем дело-то? – парень, с которым он пришел, отвлекал Герми, что-то ей рассказывая, а вот я присоединился к Матею и сестре.

– Я сказала ей про закон насчет ифритов и валькирий. Что валькирии не могут выходить замуж за ифритов и все прочее. Что такие дети – вне закона валькирий, как и сами первые ифриты. В общем-то и немудрено, первые ифриты творили зло, и отнюдь не помогали этим валькириям, хотя Хранители тогда еще – да.

– Я приобретенный ифрит! – взревел Влад. На кухне что-то лопнуло. – Не рожденный. Да, мои родители ифрит и Хранитель, но я родился, чтоб тебе понятнее было, для этих сущностей сквибом. Я был обычным мальчиком, обычным волшебником. Таких ифритов этот закон не касается, он касается тех, кто ифрит по крови.

– Прости, я не знала… Я думала, это относится ко всем… - пробормотала девушка. – Влад, Гермиона, простите, я просто хотела, как лучше! Подготовить Герми, дать ей понять, как все серьезно. Простите! – и только когда оба, уже обнявшись, уверили ее, что простили, Кэтрин успокоилась.

– Ты здороваться со мной будешь или нет? – басом осведомился смутно знакомый детина, согнувшийся как только мог и внимательно оглядывающийся. Кэт перевела на него глаза и ахнула.

– Майкл?! Привет! Мы уже одиннадцать лет не виделись, как ты? – она обняла его и стукнула по спине. – Гарри, это Майкл, мой приемный кузен. Майкл, это Гарри. А это Гермиона, моя и Гарри подруга.

– Гарри, а ты здорово вымахал, - хмыкнул здоровенный Майкл, положив ручищу на плечо сестры. – Последний раз кроха был. Да и ты тоже, - он ласково посмотрел на сестренку. Я вдруг вспомнил, где его видел – в старом семейном альбоме. И в детстве, пока тетя был жива.

– Ему уже семнадцать, - с гордостью за меня улыбнулась Кэтрин. Рядом с Майклом она казалась крошечной.

– И у тебя, поди, от женихов отбоя нет? Так ты помни, я не Ядвига, я от семьи не открещиваюсь, ты мне все равно сестра и я все равно с каждым ухажером поговорю с твоим, - подмигнул ей шкаф по имени Майкл.

– Неа, нету у меня ухажеров, - покачала головой Кэтрин. – Ты еще не женился? В тридцать два года пора бы уже!

– Это всегда успеется. Не могу все нормальную найти.

– А где Ядвига? Она как? Ее даже на похоронах мамы не было…

– Понятия не имею, я уже сам ее тринадцать лет не видел. Вроде тоже в Польше живет, письма иногда приходят. Я даже не знаю, как она сейчас выглядит. Но темно-русые волосы помню… Косу… И все.

Майкл остался с нами на сутки, он как раз оказался врожденным ифритом. Кэт и он обещали более подробно осветить мне семью Браун, чтобы пояснить, как это так случилось, и вместе нырнули смотреть блокнот тети Розалины. А я вдруг вспомнил еще кое-что из прошлого. Колдографию семьи Браун и тети Роззи с Кэтрин. Сделанную явно лет семнадцать назад. Там стояла симпатичная девчушка-подросток, но меня маленького пугали ее холодноватый голос и какие-то странно темные глаза.

Это и была Ядвига Ожешко, сестра-близнец Майкла, оказавшегося веселым и дружелюбным, а вот Ядвига одним воспоминанием о себе породила уверенность, что ее-то доброй уж точно никак не назовешь. Она казалась милой, но в глазах ее словно светились мрачные глубокие туннели… Я не знал, может ли она быть другом и внезапно ощутил, что вот врагом-то она оказаться вполне может. Но мне этого почему-то дико не хотелось… А еще, к тому же, я все никак не мог рассказать про применение тетей Розалиной магии без маховика и палочки, но все время нас от этого что-то отвлекало, я постоянно забывал это сделать. А время шло…

========== Ферзь в чужой игре (Кэтрин) ==========

Передав крестраж Гарри, я с наслаждением коснулась маховика. Тот слегка кольнул мои пальцы, показывая, что соседство с медальоном ему не нравится. В общем-то, я полностью разделяла его отношение к этой вещи, но выбора не было, я была таким же участником похода, как и ребята, и в свою очередь предпочитала держать крестраж рядом. Майкл, листавший мамин блокнот, посмотрел на меня.

– Ты свободна?

– В общем-то да, теперь я дежурю через шестнадцать часов, - кивнула я. – А что? – кузен кивком указал мне на соседнее кресло.