Способность двигаться вернулась и я со всех ног поспешил обратно в Общую Гостиную, попросив по пути Полную Даму умолчать о моем походе, где на меня снова напустилась Гермиона… Но я ее не слушал, мои мысли в тот момент потрясло другое: присутствие там Снейпа в столь поздний час, когда ему вообще-то полагалось находиться явно не там, а в своих личных апартаментах. И хотя Герми и Рон, которым я про эту «встречу» рассказал, были свято уверены, что его постоянное нахождение рядом с сестрой вызвано серьезностью ее болезни и лечения, у меня на дне души зародились первые, и уже достаточно сильные, подозрения. Потом я уже следил за ними, хотя и сам себе в этом признаваться бы не стал. Но долгое время ничего всерьез подтверждающего мою теорию не случалось. Однако поездки Снейпа к нам (он якобы подружился с дядей и ездил в гости к нему), то, что Кэт во время обмена с университетом и потом, когда работала, будучи в Школе, за трапезой сидела рядом с ним и нередко довольно-таки мило с ним беседовала, пара случаев нашего с ним личного общения, во время которого я за минуту не услышал ни одного его ехидного «Поттер» и ни одного замечания в адрес меня или отца, то, что после выпуска Кэт, случалось, обращалась к нему на «ты» и по имени… Ее кольцо на пальце (купила она его, как же!)… И множество мелочей типа случайных оговорок и впадений сестренки в задумчивое состояние, крайне высокодуховного общения ее и Снейпа, стоило мне показаться на горизонте, все больше с каждым годом укрепляли мои подозрения. А в последние месяцы, после смерти Дамблдора и всего прочего, подозрения эти перерастали уже в прочную и сильную уверенность.

Не могли ее не укрепить и те обстоятельства, что стоило мне заикнуться о том, чтобы разобраться с ним или же просто что он – урод и сволочь, предатель, Кэтрин приходила в такую ярость, что убить меня готова была. Нет, ярость-то ее вызывали чары Димитра, я это понимал и старался относиться к этому снисходительно. Но вот причина… Я понимал эту причину и радости она мне не прибавляла совершенно. Да и кому прибавит радости тот факт, что твоя сестра влюблена в одного из твоих врагов? Самых больших врагов. Да и своих, в общем-то, тоже… Молчал я, как я уже говорил, только из жалости к и без того несчастной сестренке. Но в случае возникновения у меня в ее адрес малейших подозрений в том, что она с ним видится, сотрудничает, помогает, что она просто ему верит все еще, молчать бы я не стал. А за три с половиной года моих сомнений и догадок злости у меня накопилось порядочно. Не на сам факт ее к нему чувств, штука это спонтанная. На попытку выставить меня слепым идиотом, причем и все окружающие были в эту игру явно втянуты. И мне даже интересно было, так ли и они искренне верят в то, что я ничего не вижу, или просто решили потешить блажь сестры. Так или иначе, я все еще якобы ничего не знал…

***

– Очень сильно скучаю, - Кэт поежилась от холодного ветра. И тут же опомнилась. – Ты же про папу? – взглянула она на меня. Я только усмехнулся, постаравшись этого не показать.

– Ага. А есть еще кто-то, по кому ты скучаешь? – она помотала головой в знак отрицания. – Ну вот, нескоро я погуляю на твоей свадьбе! – вздохнул я, подыгрывая ее уверенности в моем идиотизме.

– Если ты на ней еще погуляешь, Гарри, - едва слышно пробормотала она, что разом уничтожило мою легкую веселость. – Если я до нее вообще доживу. И не только я… Так что это я надеюсь побывать на свадьбе твоей и Джинни, скорее уж…

– Намек понят, - я кивнул. – Думаю, мы тебя пригласим!

– А Джинни в курсе? – улыбнулась Кэтрин, похлопав меня по плечу.

– Я сообщу это ей после нашей победы… Наверно, - мое настроение упало окончательно, поскольку терзавшее меня осознание того, что Рон, уходя, был прав, отодвинуло все прочие мысли далеко на задний план.

– Кстати, - уловив мое настроение, что ей всегда каким-то чудом удавалось очень хорошо, сестра явно решила мне подыграть. – Знаешь, что я первым делом сделаю, когда мы вернемся домой? – взглянула она на меня. Я хмыкнул, качая головой. Перед мысленным взором возник наш особняк и моя комната, с постерами на стене, серо-зеленое покрывало на кровати Кэт… Мы нередко по субботам на каникулах до глубокой ночи сидели там, забравшись с ногами, пили шоколад, который нам готовил дядя, и болтали обо всем на свете. Я очень любил такие субботы… Это было для меня общение с самым близким человеком. С лучшим другом и единственной сестрой. И внезапно я осознал, как сильно я устал жить в этой чертовой палатке, ходить по этим гадким лесам, рекам, горам и гоблин знает каким еще местам, воевать с Беллатрисой и ее приспешниками, числиться в розыске… Я понял, что просто хочу домой. Ненависть к Лестрейндж и ее слугам, отобравшим у меня почти все, ощущалась еще острее. Но, как ни странно, эта вспышка гнева прогнала начинающуюся депрессию. – Я испеку рыбный пирог. Сама, без магии. – Заметила Кэт. – Как до войны…

– Как на Рождество и день рождения дяди? – улыбнулся я. Она пекла его каждый год, на Рождественских каникулах, и мы все, я и дядя, и Рем, с нетерпением этого ждали. Это было самое лучшее блюдо от Кэт, и она никогда не использовала магию при его приготовлении.

– Точно такой же. И мы все соберемся на кухне и его съедим. Все чет… трое. Совсем как раньше… - она замолчала и минут пять вокруг царила полная тишина. – Я хочу домой, - поднимаясь с земли, прошептала Кэт. – Я очень хочу домой, Гарри… Пошли, думаю, чай уже готов.

– Идем, - я покорно зашагал следом за ней, и уже на входе в палатку негромко заметил: - Я тоже хочу домой, Кэт. Я тоже.

***

На следующий день однообразный ход жизни всех последних месяцев стал чуть разнообразнее. За завтраком, если это варево Гермионы из грибов можно было так назвать (нет, Герми была во всех отношениях прекрасным человеком – умная, хороший и добрый друг, но вот готовила ужасно невкусно), Кэт внезапно уставилась на подругу так, что вздрогнул даже я.

– Гермиона, ты же вчера расспрашивала меня про мою последнюю встречу с Долоховым?

– Нууу… да, - промычала та с набитым ртом. У меня рука с ложкой застыла, не дойдя до рта.

– Я подумала насчет твоих слов про колдовство без маховика. Я не помню таких случаев, но это не исключает их возможности… Дар валькирий, как сказала одна мудрая женщина, даже нам самим во всей своей полноте неизвестен.

– Может, тогда попробуем? Ну, снимешь его и что-то попробуешь сделать? А я подержу.

– Вы вообще о чем? – не выдержал я. Обстановка таких вот разговоров без меня и наших с Кэт о деле без Гермионы меня тоже угнетала. Мы были втянуты в это втроем и я искренне считал, что и решать проблемы мы должны тоже все вместе. Но Герми фыркнула, одарив меня испепеляющим взглядом.

– Гермионе вчера пришла в голову мысль о том, что этот случай с Экспеллиармусом, что я применила к Антонину, был не так уж случаен. Она предположила, что это может быть еще одна из скрытых способностей валькирии, - ответила мне сестра. И тут же повернулась к нашей подруге. – Гермиона, его не надо давать преемнице, уже назначенной, но пока не являющейся валькирией, уронишь. Гарри можно. – На это Гермиона снова презрительно фыркнула.

– Но раньше-то ты не умела колдовать без маховика или палочки, - пожал я плечами.