Да и сама коллективная мораль осуждала принцип "каждому - по труду", предпочитая - "всем поровну". Поэтому руководитель , рискнувший делить по заслугам, рисковал погрязнуть в склоках. Но даже если он и пытался придерживаться дифференцированного подхода, все равно сам ресурс был у него слишком ничтожен, чтобы более-менее контрастно оценить индивидуальный вклад. Вот почему заводской инженер или МНС (младший научный сотрудник) из НИИ мог с чистой совестью вслух заявлять, что свою зарплату он отрабатывает уже тем, что приходит на службу и присутствует до звонка.

Особстатья - воровство, которое пышно расцветало пропорционально набирающему все большие обороты товарному дефициту. Первая зарисовка на эту тему сохранилась в памяти еще с детства. Наш картофельный участок располагался на пустыре вдоль деревяного забора, окружавшего мясокомбинат. Работая на нем, неоднократно приходилось наблюдать, как по окончании смены он начинал трещать по всей своей длине. И из возникнувших щелей выползали мужики и тетки с авоськами и сумками, наполненными нетрудно догадаться чем.

В эпоху брежневской развитости социализма лозунг "где работаю, там и ворую" стал уже столь общепринятым, что человек, его игнорирующий, обретал в мягкой формулировке репутацию "блаженного". По существу уже в 70-е годы власть и общество "переписали" междусобойный договор, по сути сформулировав норму "спасайтесь, кто как сумеет". Благо, ведь собственность у нас "народная".

Эту недомолвку верхов публика оценила сполна. Принцип "где работаю, там и кормлюсь" в полушутку стал именоваться "новым законом ПС". Практически он воплощался в том, что мораль становилась все более снисходительной к воровству. Зона ее , как шагреневая кожа, следуя за нарастанием дефицита, стремительно сужалась . Уже в 60-е годы торговать из-под прилавка по завышенным ценам или приносить котлеты и сырокопченую колбаску из столовой, где ты работаешь, в глазах общества хищением вообще не считалось. Как и строительство садового домика из материалов со стройки на работе.

Соответственно, пропаганда и юридическое преследование за "хищение социалистической собственности" обретали все более лицемерный и выборочный характер. Иллюстрацией общественных нравов того времени "от обратного" стало появление ноты ностальгии по сталинским временам в виде мифа о Порядке. О том, как сажали за украденный с поля колосок.

Полагаю, по поводу этого синдрома социалистической эпохи, российский читатель только горько усмехнется. Нашел, чем удивить! Да разве тогдашнее воровство может сравниться с масштабами нынешнего хапанья и распилов!

И то верно. Однако стоит обратить внимание , что между воровством нынешним и тогдашним были определенные различия. И оно не столько в общих масштабах, а в харатере его рассеивания и концентрации.

По иронии судьбы социалистического режима, массовое воровство стало максимальной по масштабам "демократичной" формой воплощения известного тезиса "все вокруг советское- все вокруг мое". Этим оно принципиально отличается от воровства нынешнего. Рынок, даже в исковерканной "суверенной" форме, все же убил дефицит, а вместе с ним и его детеныша - блат. Его заменило понятие "связи" . От блата они отличаются тем, что их пространство сузилось до сферы социальных услуг и политики. А их бенефициариями стали чиновники и политики. Само воровство уходит в государственный сектор, потому что хозяин вам этого не позволит. Но и в государственном секторе, который в плане собственности чаще всего стал гибридным, контроль за ней ужесточился. Попробуй укради что-нибудь на уровне рабочего или мастера в "Газпроме" или "Лукойле"у Миллера и Алекперова, "назначанных" фактическими их владельцами .

Посему воровство стало абсолютной монополией олигархов и армии чиновников. И уже в силу их довольно ограниченной численности, соотвественно в десятки, сотни, тысячи раз увеличилось в объемах на воровскую душу. Проще говоря, ныне оно функционирует по закону "деньги липнут к деньгам". И чем их больше, тем больше прилипает.

Можно выразиться иначе: "связи" - это денежно- материализованная форма блата. Конечно, ничего на голом месте не рождается. И симптомы такого "экономического блата" существовали и при ССП. Приподношения врачам, взятки при поступлении в вузы и на отдельные служебные позиции все более входили в норму по мере "развития" социализма. При этом их размеры и массовость сильно зависила от региона, процветая в особо крупных размерах на южных окраинах.

Но все же они носили характер локального вкрапления. Ныне же приняли строгую рыночную форму, когда за любую подпись и даже просто - обещание, нужно платить. При этом дело поставлено так основательно, что известны даже "рыночные цены". Платить при этом приучили все население, опытным путем разъяснив, что при капитализме все покупается и продается. И сегодня, обращаясь к чиновнику, проситель заранее трезво прикидывает, во сколько ему это обойдется.

Конечно, за дефицит приходилось приплачивать. Но это ведь и была его своеобразная "рыночная" цена. В нынешней же российской редакции "суверенной демократии" дефицитом стала сама власть с ее государственной кормушкой. А в его распределении сложился редкостной концентрации монополизм на примитивной феодальной основе вассальной зависимости.

Проводя эти сравнения и параллели, я все время вынужден упоминать основное пространство бывшей Империи. И уже почти слышу вопрос-подкавыку : А что у вас в Прибалтике все замечательно?! Нет ни бюрократии, ни олигархов.

Ответ простой. Есть, конечно. Как и в любой стране мира - даже самой демократической и "народной". И в Швеции, и Швейцарии. Также, как и преступность, проституция, коррупция и прочий негатив. Разница лишь в двух "нюансах: масштабах и отношении со стороны общества. А количествам, как известно, свойственно переходить в иные качества. Там, где я живу, они примерно в тех же размерах и оценках, что присуще не для "суверенной", а обычной, традиционной " демократии".