Откуда дровишки?

Иногда задаешь себе вопрос, отчего и как люди, поколениями варивашиеся в одном идеологическом бульоне, в какой-то момент расходятся в мировозрениях. Да так, что слушать и слышать друг друга не хотят. Глотки готовы друг другу перегрызть. Особенно, когда это обнаруживается у сверстников, с которыми, казалось, еще совсем вчера были единомышленниками. Встречаешь такого спустя много лет и диву даешься - ни единой точки взаимопонимания. Спрашиваешь себя порой: а может это не они поменялись, а ты? Или может ты их неправильно понимал, а они -тебя? Или ты попал в другой бульон, а они остались в том же?

Пытаюсь отыскать в памяти первые симптомы "инакомыслия", если под этим понимать отклонения от русла традиционной идеологии . И обнаруживаю их лишь на студенческой скамье. В школе - даже в старших классах, их не припоминаю. Хотя у нас был продвинутый учитель, который на уроках истории не столько вещал, сколько размышлял и оценивал прошлое с большой долей иронии и сарказма. Но это не цепляло. Да и не было среды, в которой бы это переваривалось. Ни дома, ни в подворотне. Сверстники, среди которых проходило детство и ранняя юность, вполне обходились проблемами и удовольствиями, которые были вне политики. И даже само это слово отсутствовало в нашем словаре. Это был обиход типичных подростоково-юношеских занятий: спорт, драки, танцы, мода, девочки...

Помню, когда сняли Хрущева(это был восьмой класс), возник спор с отцом. Тот сказал: "Поделом. Сколько можно терпеть этого клоуна". На что ему возразил: "Вот теперь, когда убрали, вы все критиковать горазды". Но" это была чисто эмоциональная "реакция справедливости", не подкрепленная никакими сколько-нибудь систематизированными аргументами. Да, про кукурузу, про "Карибский кризис" мы что-то слышали, но краем уха, как и все прочие радионовости. А газет не читали. Читали приключенческие книжки, детективы и особенно научную фантастику. Или "взрослых" авторов вроде Мопассана или Золя. Они то и давали коктейли из экзотики космоса и эротики, которые смаковались во дворе.

Политические ноты в мировозрение вошли лишь в студенчестве. На истфаке изолироваться от них было невозможно даже при желании. При этом идеологическая обработка происходила одновременно с двух сторон: "правильная" со стороны официоза с кафедр и комсомола. И "неправильная" - с помощью отдельных ироничных педагогов и нахватавшихся уже крамолы старшекурсников. Вторая, безусловно, была привлекательней благодаря своей интригующей запретности, изяществу и унисону с общей атмосферой Большого города. Поэтому не удивительно, что под ее влияние попадали абитуриенты, которые настолько увлекались этими адреналиновыми дозами, что порой балансировали на грани дозволенного.

В частности, еще в пору первой картошки среди моих однокурсников родилась игра, которая продолжалась года два и втянула в себя несколько десятков ребят. И это было довольно крамольное развлечение. В нем был Вождь "прогрессивного и регрессивного человечества, а также и всего живого на земле", гимн, тексты постановлений, съезды и пленумы, целые серпантины рисованных "кинохроник" с эпизодами борьбы со всевозможными оппозициями и недругами. Сочинялись забавные стишки и песенки, в которых подвергались осмеянию и разгрому "враги партии", назначаемые то из каких-нибудь сокурсников, то из преподавателей. В общем, ни более, ни менее, как этакая пародия на родную политическую систему.

Вот как, к примеру, как звучал первый куплет партийного гимна: "Много песен народ о свободе сложил. Они все оказались туфтой. И тогда наш Матвей на все х..р положил. И сказал : "Это братцы не то. Мы начинаем собственную песню. И старые не будем больше петь. Она когда-нибудь станет всех известней. Она весь мир сумеет облететь...". До сих пор удивляюсь, как не дошло все это до КГБ и суровой показательной порки?

А, может, и дошло. Просто сверху решили не раздувать столь объемного дела. Ведь разгонять и судить пришлось бы почти целый курс. Может, все же постановили квалифицировать все это как детскую забаву? Тем более, что многие из баловников были из начальственных семейств и прилежными учащимися, ни в чем ином за пределами игры в "отклонениях" незамеченными. Может, сказалась тогда - в конце 60-х - еще инерция "оттепели"?

При всем притом, анализируя себя и проецируя на современников, должен признать, что подавляющее большинство нас в основе своей оставались "совками". Что это означало? То, что власть осмеивалась и поносилась персонально, но не как система. Мое поколение - вплоть до самых 90-х - ерничало и негодовало, порой даже едко куражилось над маразмом дряхлых вождей, возмущалось несправедливостью или глупостью местных партийных начальников. Но при этом не видело, не понимало или не принимало "капиталистического способа производства". И даже не помышляли себя вне привычной социалки с бесплатным обучением и лечением. Само слово "антисоветчина" понималось весьма узко - исключительно как протест против власти, но не как против общественного строя. Судя по себе и окружению, пусть

даже самому ершистому, мы весьма туманно и неверно представляли себе и механизм современной рыночной экономики, и политическое устройство "демократического общества" с его многопартийностью, разделением властей и парламентской системой. Даже такие понятия как биржа, банк, залог, норма конкуренции, менеджмент и рыночная экономика отсутствовали в нашем словаре или были весьма смутными понятиями.

Конечно же, благодаря литературе, кино и рассказам редких путешественников за бугор, некое представление о той жизни у нас присутствовало. Они бударажили воображение, рождали зависть и тоску, вопрос, а когда мы так заживем. Но эти внешние картинки ничего не добавляли к пониманию, как там все устроено. И каковы реальные отношения между людьми на Западе. Сами они казались из другого теста и с совершенно иными ценностями. Ведь даже те немногие, кому удавалось вырваться в Рим или Париж, в стадном состоянии и под строгим приглядом чекистов могли увидеть лишь фасад Запада. И он даже в пределах Варшавского лагеря производил сильное впечатление. Но это был глянец, который идеологические архаровцы интерпретировали как "витрину буржуазного мира", маскирующую его истинные пороки. Только ведь он скрывал и действительную глубинку забугорной жизни - с ее обычными человеческими заботами и переживаниями. С реальными проблемами, а не пропагандистскими страшилками.