— Юля, ты чего так долго, до урока 5 минут!— окликнул ее голос Насти – девочка спешила к ней от раздевалки. И изумленно распахнула глаза, увидев пораненные колени Юли.

— Как ты поранилась?— спросила она с тревогой.

— Поскользнулась и упала на дорогу,— отозвалась Юля.

— Тебе срочно в медпункт нужно!

Юля согласно кивнула и заковыляла к лестнице – медпункт был на втором этаже. Наверное, Настя увидела, насколько больно ей передвигаться и, посадив на скамейку возле лестницы, умчалась к кабинету. Вернулась она очень быстро, с Мишей и Виталей.

— Мы поможем тебе дойти до медпункта,— произнес Виталя. Вместе с Мишей он скрестил руки, образовалось что-то вроде сиденья, на которое Юля могла сесть. Мальчики, удостоверившись, что она не упадет, понесли ее вперед, осторожно и неторопливо, а Настя шагала рядом.

Дойдя до медпункта, Настя объяснила проблему Юли врачу и она, обработав ранки, перевязала их бинтами, после чего отпустила Юлю и ее сопровождающих на урок.

— Как же так вышло, Юля?— спросила Настя на обратном пути,— на улице так много снега, совсем непросто поскользнуться.

— Да и раны твои такие, словно ты с разбегу упала,— поддержал ее Миша,— неужели в школу опаздывала, поэтому и бежала?

Юля хотела просто покачать головой. Но, вспомнив, что произошло на самом деле, разрыдалась. Мальчики поспешно усадили ее на ближайшую скамейку, вместе с Настей дожидаясь, когда она успокоится.

— Скажи нам правду, Юля,— попросила Настя, увидев, что Юля больше не плачет,— ты убегала от кого-то, да? От того мальчика, который твой дневник порвал?

— Не совсем,— произнесла Юля глухо,— там был не один мальчик, а пятеро…. Старше меня на два года. Они достают меня со дня переезда, оскорбляя и унижая…

Не договорив, Юля заплакала вновь – слишком велика была боль перенесенного от дворовой банды. Ощутила утешающие объятия Насти и зарыдала еще громче. Но все же смогла взять себя в руки, успокоиться.

— Чувствую, ты от них натерпелась,— произнес Виталя,— они тебя избивали, да?

Юля печально кивнула, еле сдержав новые слезы.

— Почему ты родителям не сказала?— спросила Настя, шокированная только что услышанным,— они бы тебе помогли…

— Наверняка те подонки ее запугали чем-то,— сказал Миша мрачно.

— Не только это. Я не могу открыться отцу, потому что он в запое уже два месяца,— откликнулась Юля с горечью,— а мама вынуждена по целым дням работать, чтобы нас с ним содержать, ей так тяжело сейчас. Я не хочу ей еще хуже сделать.

— Но ты себя же гробишь этим молчанием!— возмутилась Настя,— ты должна сказать матери, пока эти ублюдки тебя не травмировали!

Юля в отрицании покачала головой.

— Тогда мы скажем это за тебя,— произнесла Настя твердо,— проводим тебя до дома сегодня, и все расскажем твоей матери.

Мальчики поддержали ее горячими кивками.

— Вас всего двое, а их – пятеро,— всхлипнула Юля,— они вас вместе со мной изобьют…

— А мы своих друзей позовем,— решительно произнес Миша,— не бойся, Юля, нам ничего не грозит. И тебе с этого дня – тоже.

Теперь Юле нечего было возразить, и она кивнула.

— Тогда идем на урок,— сказал Виталя,— только вначале тебе, Юля, умыться нужно.

Ребята проводили девочку до туалета, и, после того, как она умылась, поспешили на урок – звонок прозвенел 15 минут назад.

— Извините за опоздание, мы Юле помогали,— произнесла Настя, едва вместе с мальчиками и Юлей зашла в кабинет.

Весь класс обернулся, уставившись на Юлю. Она, красная от смущения, поспешила сесть на свое место, едва удерживаясь, чтобы не морщиться. И, едва ребята вновь вернулись к уроку, задумалась о предложении мальчиков. Да, если несколько ребят из класса вступятся за нее, она сможет впервые уйти без потерь от банды. Да и маме рассказать обо всем придется – такое ранение она точно заметит.

— Ну, что? Сейчас к тебе?— спросил Виталя, едва шестой урок подошел к концу,— или будешь упорствовать дальше?

— Нет, я согласна с вами,— поспешила ответить Юля,— кого вы еще позвать хотите?

Мальчики задержали Диму и Артема, еще собирающих вещи, и, выйдя из класса, поведали о проблеме Юли.

— Их надо хорошенько проучить,— горячо отозвался Артем, блеснув серо-зелеными глазами,— пусть они на своей шкуре почувствуют то, что чувствовала Юля.

— После того, что мы им устроим, они к тебе и близко не подойдут,— поддержал его Дима, чьи суженные серые глаза не могли говорить о добрых намерениях по отношению к обидчикам Юли,— твоя жизнь снова станет нормальной.