Но даже несмотря на гложащее их тревожное чувство, каждый из них отыскал тот самый снимок, сделанный в академии, и внимательно рассмотрел. И теперь, вновь собравшись вместе в раздевалке, они обсуждали результаты вылазки. То, что на стене оказались фотографии из их измерений, заставило их задуматься. В итоге рассуждений они пришли к версии, что именно благодаря этим снимкам Тау как-то смогла заманить в ловушку людей из разных миров. Для большего у них просто не было информации, поэтому вскоре перешли к загадочной фотографии из здания.

На снимке была запечатлена стена, обклеенная сине-голубыми обоями с леопардовым узором, в центре которой красовалась раскрытая дверь. Проход вёл в тёмный коридор, который из-за отсутствия света невозможно было рассмотреть.

— Сколько я ни пыталась вспомнить, я нигде не видела ничего подобного… — сдалась Марибель.

— Мне кажутся знакомыми обои, но я не помню, чтобы видел такую дверь… — растерянно пробормотал Ёшики.

И только Минато выглядел как человек, который что-то знает. Прежде он предпочёл выслушать компаньонов, и только увидев, что они в растерянности, взял слово.

— Я догадываюсь, где это место, — заявил он. — Такие обои в мужском туалете на четвёртом этаже.

— В-вот как? — только и вымолвила Марибель.

По очевидным причинам, девушка не могла убедиться в этом лично, так что ей оставалось только довериться его словам. А вот Ёшики недоумённо вскинул брови. Его беспокоила одна вещь.

— Стой, но там нет такой двери, — заметил он. — Получается, её уже убрали?

— Или же это — тайный ход, — таинственно произнёс Минато.

В этот момент он не упустил оживлённого блеска в глазах Марибель. Девушку, чьё хобби состояло в исследовании всего загадочного, просто не могла не привлечь новость о тайном ходе. И всё-таки она прекрасно осознавала, насколько он ей недоступен: это выдавали сжавшиеся на ткани юбки пальцы и раздосадованно прикушенная губа. Минато некоторое время искоса поглядывал на неё, а затем перевёл глаза на Ёшики. Тот понял его без слов. С усмешкой Супер Хулиган поинтересовался:

— Значит, наше с тобой задание на следующие пару дней — выяснить, как его открыть?

Минато улыбнулся и кивнул. А пока парни заговорчески переглядывались и обсуждали возможные методы открытия этой двери, Марибель обдумывала дальнейший план своих действий. “Ладно, — подумала она, стараясь забыть о том, что не сможет искать тайный ход вместе с остальными, — раз уж в эту деятельность включить меня нельзя, займусь поиском “аномальных зон”. Наверняка они есть и на тех этажах, на которые Ренко не удалось попасть”. Воспоминания о Ренко вновь кольнули болью в сердце, но Марибель уже научилась скрывать эту боль от окружающих. Теперь, когда она знала обо всех переживаниях подруги из её дневника, она понимала, насколько та чувствовала себя виноватой перед ней и как отчаянно хотела всё исправить. И пусть Марибель ни в чём не винила Ренко, пусть Супер Физику не было суждено закончить свои исследования, Марибель узнает всю правду об этом месте вместо неё и обязательно выберется отсюда. “Ведь так хотела Ренко”, — с странной улыбкой думала она.

***

Хитаги совершенно не находила объяснения одному феномену своей жизни: в последнее время её неудержимо тянуло в оранжерею. Она, вроде бы, не так уж и любила садоводство, но цветы притягивали её, как магнит. В окружении флоры Хитаги чувствовала себя спокойнее, будто растения были её давними знакомыми. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что некоторые из них ей на самом деле близки.

Вот и сейчас ноги сами несли Супер Азартного игрока по мощёным серым камнем дорожкам, извивающимся между клумбами. По обе стороны от Хитаги пестрили яркие растения, пьянящие свои ароматом. Это место было так непохоже на обстановку в остальных местах академии. Пожалуй, главным фактором этого было то, что, в отличие от неоновых слепящих красок стен, здесь цвета были естественными. Как и в библиотеке, тут глаза отдыхали от кричащего ярко-розового, голубого, красного, зелёного — вместо этого тебя окружали натуральные цвета, изобразить которые под силу лишь искусному художнику. С наслаждением Хитаги втягивала ноздрями свежий запах растительности, постепенно всё больше углубляясь в этот живой лабиринт.

На глаза попадались различные цветы, от привычных до самых причудливых: насыщенно-розовые клубки пионов, небесно-голубые шарики соцветий гортензий, нежные красноватые лепестки камелий, свисающие лианы лиловых глициний, симпатичные скромные ромашки… “И снова ни одной хиганбаны”, — с лёгкой снисходительной улыбкой подумала Хитаги, вспоминая нелюбовь Тау к этим ярким цветам с цепкими лепестками-лапками, как у паука. Из всего этого дивного разнообразия Хитаги неосознанно выделяла несколько цветов. Каждый раз, посещая оранжерею, она не забывала навестить именно их. Но в этот раз всё вышло немного иначе, чем обычно.

Привычным маршрутом Хитаги добралась до одной из клумб. Её усеивали ароматные пышные кусты белых роз. Для Хитаги уже стало рутиной прийти и полюбоваться этими величественно-нежными цветами. И сейчас она безмятежно рассматривала зеленовато-белые лепестки, приблизив к ним глаза и вдыхая сладкий запах. Её корпус был слегка согнут над кустом. Внезапно с её лица исчезла лёгкая улыбка, а в голубых глазах блеснул огонёк горечи.

— Роза… — произнесли губы Хитаги, бессмысленным взглядом смотрящей на один из цветков. — Гордая и чуть холодная. Царица цветов… Наверное, именно поэтому ты такая недоступная и думаешь в первую очередь о себе?

Хитаги выпрямилась. Если бы кто-то увидел её сейчас, он бы мог подумать, что она находится в трансе: слишком уж пустым казался её взгляд. А она тем временем приблизилась к следующей клумбе: пушистые цветы приветливо качнули своими головками. Любуясь многочисленным острыми лепестками белого цвета, вместе образующими объёмную шапку, Хитаги мягко произнесла:

— Хризантема… Ты символизируешь честь и чистоту помыслов, если не ошибаюсь? Что ж, ты действительно благородна и непорочна.

— Подсолнух… — продолжала Хитаги, дойдя до следующей привычной остановки. Жёлтые солнышки на крепких стеблях также встретили её радушно, их чёрные семена напоминали морщинки у глаз постоянно улыбающегося человека. При виде их Хитаги также не смогла не улыбнуться. — Ты самый жизнерадостный цветок из всех, что я встречала. Я всегда любила твою светлую энергию.