Чувствуя себя абсолютно несчастной, Хитаги целыми днями бесцельно бродила по школе. Она ела, когда ели все остальные, меняла обстановку комнаты на окружающий мир и обратно по объявлениям Тау. Пожалуй, именно в эти дни она ясно осознала смысл выражения “быть потерянным”: Хитаги буквально не находила себе места. Она пыталась, как и прежде, заменить былые впечатления азартными играми, но в итоге сдалась, поняв, что не может чувствовать этого волнующего ощущения, зная, что Дэймон её предал, а Марти только и остаётся, что страдать в одиночестве после произошедшего в морге. Не помогало ситуации и то, что она с той истории с пролитым чаем лишилась чувства боли и большей части тактильных ощущений в целом.

В тот вечер, как и два предыдущих, Хитаги вернулась в свою комнату и сразу же упала спиной на постель. Она не тешила себя напрасным надеждами быстро заснуть, так что даже не стала раздеваться. Вместо этого Хитаги сложила руки на животе и устремила расфокусированный взгляд в потолок.

Она думала. Мысли текли вяло, как патока. Хитаги была готова к тому, что проведёт ближайшие пару-тройку часов в бессмысленных размышлениях, в итоге так и не придёт ни к какому выводу и заснёт ни с чем, погрузившись в мучительную дремоту вместо глубокого здорового сна. Вот только на этот раз судьба решила слегка изменить её планы.

Звонок в дверь вторгся в медленный поток её мыслей так внезапно, что Хитаги даже не сразу опознала этот знакомый и в то же время чуждый звук. Когда до неё наконец-то дошла его природа, Хитаги присела на кровати и, некоторое время рассеянно буравя дверь взглядом, в конце концов неуверенно отправилась открывать. Конечно же, хорошо усвоив суть игры во взаимные убийства, Хитаги не стала распахивать перед поздним визитёром дверь, а растворила лишь маленькую щёлку, не снимая цепочки, и осторожно выглянула.

Полуночным гостем оказался Марти. При виде него Хитаги не удержала удивлённого вздоха: даже на первый взгляд образ Супер Барабанщика разительно отличался от его предыдущей манеры поведения. Первым, что бросалось в глаза, был его неряшливый вид. Марти казался в прямом смысле этого слова помятым: тёмные круги под глазами, ещё более растрёпанные, чем обычно, волосы, неглаженая рубашка… и пустой, совершенно безразличный ко всему этому взгляд.

Не поднимая глаз, он хриплым, каким-то чужим незнакомым голосом поинтересовался:

— Я разбудил тебя?

Хитаги несколько секунд удивлённо смотрела на него, прежде чем растерянно ответить:

— Нет, я не спала… Зайдёшь? — после небольшой паузы спросила она, немного собрав разбегающиеся мысли в кучу.

Марти ничего не сказал, лишь слабо кивнул. Хитаги торопливо сняла цепочку и впустила его внутрь. Пошатываясь, Марти вошёл, всё так же не поднимая головы. Хитаги жестом пригласила его сесть на кровать, и он молча воспользовался этим предложением. Опустившись на край заправленной постели, Марти буквально застыл, глядя в пол. Хитаги с обливающимся кровью сердцем рассматривала его. За эти три дня, что она его не видела, барабанщик словно постарел на несколько десятков лет. Его кожа приобрела какой-то пугающий сероватый оттенок, на осунувшемся лице резко выступали скулы, а потемневшие глаза будто запали — теперь он казался даже уродливым. Усугубляла впечатление и манера держаться. Марти перестал держаться прямо, отчего на его спине появился горб, и даже сквозь одежду чётко выделялся позвоночник. Худоба больше не была милой изюминкой — теперь она ещё сильнее роднила семнадцатилетнего парня с ссохшимся стариком. Хитаги отвела взгляд, чувствуя, что не в силах больше выносить это зрелище, но в тот же момент поняла, что ничтожный вид Марти навсегда ясно отпечатался в её памяти.

Марти впервые за вечер поднял глаза на стоящую у стены Хитаги и, увидев её выражение, горько усмехнулся. От этого его лицо стало ещё более жалким. Затем он отрывисто вздохнул и тихо начал:

— На самом деле, я пришёл поговорить. Для начала, прости, что исчез, ничего не сказав…

— Не извиняйся за это, — отозвалась Хитаги. — Думаю, на твоём месте я бы повела себя не лучше.

Марти несколько секунд молчал, разглядывая её долгим оценивающим взглядом, а затем вновь опустил глаза и проговорил:

— You already know… I see…

Хитаги автоматически кивнула. Она узнала об истории в морге на следующий день за завтраком. Напрасно она ждала Марти. Тогда Дэймон подсел к ней за столик и объяснил ситуацию. В первый и последний раз после разрыва отношений с ним Хитаги внимательно выслушала мечника.

— Мне жаль, что такое случилось с твоей семьёй… — сочувственно произнесла девушка и с невесёлой усмешкой добавила: — Теперь ясно, почему ты так не хотел о ней говорить…

— That’s not it, — подал голос Марти. Затем он замялся. — То есть… That’s not the only reason… Я… Извини… — окончательно смутился он и запустил руку в волосы.

— Если тебе так сложно говорить по-японски сейчас, можешь не мучить себя: я прекрасно понимаю и английский, — проговорила Хитаги на чистом английском.

Марти поднял на неё глаза, и на его лице появилась вымученная благодарная улыбка.

— Спасибо, — тихо произнёс он.

Некоторое время он молчал, очевидно, собираясь с мыслями. Хитаги терпеливо ждала. Наконец, Марти сделал глубокий вдох и заговорил:

— На самом деле, я пришёл, чтобы рассказать, что я уже знаю о Тау. Мне эта информация больше не нужна, а тебе может ещё пригодиться.