Наконец, Хитаги отсмеялась и обвела взглядом зал. Её выражение лица ещё больше поразило окружающих: в голубых глазах читалась горькая тоска.

— Ах, это всё так печально… — вдруг проговорила она каким-то чужим голосом, не глядя ни на кого конкретного. — Так печально, что хочется смеяться. Так забавно, что хочется плакать… — Хитаги немного помолчала, а затем тряхнула головой. Ясным взором она взглянула на Минато и серьёзно продолжила: — Говорите, Арисато-сан, что убийца хотел спрятать нож в стойке? О нет, всё не совсем так. Он положил его туда, откуда взял изначально.

— Погоди, ты знаешь, кто убийца?! — воскликнул Ёшики.

Хитаги медленно кинула.

— Знаю, — подтвердила она. — И знаю, как примерно всё происходило. Сейчас объясню. — Хитаги поудобнее скрестила руки на груди и начала свой рассказ: — По всей видимости, сначала никакого убийства не планировалось. Будущий убийца просто решил пойти ночью в столовую за запасом энергии. Едой ли, напитками — неясно. Важно лишь то, что ему понадобились стаканы или чашки, и среди них он обнаружил нож. Вот тут-то он и сделал первый шаг на пути к преступлению. Честно, я не представляю, зачем ему всё это нужно было. — Хитаги с досадой покачала головой и, вздохнув, продолжила: — В любом случае, в конце концов он обнаружил свою жертву — Дэймона…

— Постойте, а как же письмо? — в недоумении перебила её Марибель. — Ведь кто-то же вызвал вашего брата на крышу… Вы думаете, его преступник подбросил потом? — робко предположила она.

Хитаги пожала плечами.

— Возможно, потом. А может, именно из-за него Дэймон оказался на крыше. Впрочем, это не важно, ведь письмо никак не может являться делом рук убийцы.

Это заявление шокировало всех, кто не понимал, к чему она ведёт. Тогда Хитаги решила продолжить.

— Дело в том, что некоторые улики подтасовали уже после того, как их подкинул убийца, — заявила она. — Но обо всём по порядку. Сначала убийца совершил преступление и отправился заметать следы, то есть создавать фальшивые улики, призванные всех запутать. Путаница со справочниками, куртки, рубашки, “предсмертное послание” — всё это его рук дело. Убийца подкинул улики на всех, в том числе и на самого себя, чтобы не выделяться. И нож в итоге он вернул на то место, где его обнаружил. Вынуждена признать, преступление удалось действительно запутанное. Не последнюю роль в этом сыграл “серый кардинал” — некто, поработавший после того, как убийца уже замёл следы. На его существование указывает то, что справочник Дэймона, изначально находившийся в шкафчике Хан-сан, был переложен в мой шкафчик. Иначе зачем ещё было взламывать замок? Это он создал большинство улик, указывающих на меня. А ещё этот некто в самом начале переложил нож с держателя на полку в стойке. Почему я приписываю всё это ему? Ответ кроется в цветочной пыльце: она была на справочнике, у ножей и в оранжерее, где находилось письмо. А что тем временем делал убийца? Собственно, он уже закончил создание фальшивых улик. Замечательных улик. Разве что прокололся кое в чём. Дело в том, что той ночью в столовой у него действительно оторвалась пуговица. Вот только, очевидно, обнаружил он это слишком поздно. Естественно, если бы его увидели в одежде без одной пуговицы, то сразу же обо всём бы догадались. И тогда он просто переоделся. Да, вот так банально. — Хитаги развела руками. — А рубашка без пуговицы наверняка до сих пор лежит где-то в его комнате…

Хитаги прикрыла глаза и перевела дыхание. В её словах была непоколебимая уверенность в собственной правоте и вине одного конкретного человека. Все с трепетом выслушали её теорию и теперь ждали того заветного момента, когда она назовёт имя. Тогда Хитаги сделала глубокий вдох, решительно подняла глаза и, глядя прямо на одного человека, произнесла:

— Теперь я хочу знать лишь одно. — Её голос дрогнул, лицо исказило выражение горечи. Полным боли тоном, она хрипло спросила: — Почему ты это сделал, Марти?..

Марти молчал. К нему были прикованы заинтересованные, выжидающие и шокированные взгляды, но он молчал. Вся его поза выдавала напряжение: кулаки были сжаты, фигура казалась застывшей. Он смотрел куда-то в сторону, будто боясь встретиться взглядом с кем-нибудь, в особенности — с Хитаги. Наконец, Марти нервно облизнул пересохшие губы и хрипло заметил:

— Всё это, конечно, интересно, но в твоей теории есть дыры. Например, “предсмертное послание”. Ты ведь сама подтвердила, что я не умею читать иероглифы, как бы я мог его написать?

Хитаги тяжело вздохнула и объяснила:

— Для того, чтобы написать имя “Эрика”, нужна только катакана. Ты же уже показал, что знаешь её. Тогда, в столовой, когда я мучила тебя японской письменностью и диктантами.

Марти кивнул, подтверждая её слова. Ещё немного помолчав, он поинтересовался:

— А с чего ты вообще решила, что я переоделся? И вообще, разве это так странно?

— Когда ты приходил ко мне пару дней назад, ты был в мятой рубашке и таких же мятых джинсах, — с готовностью ответила Хитаги. — Сегодня же ты вдруг оказался в новой, свежей рубашке. Джинсы же на тебе всё те же — даже не отпирайся, я запомнила складку на них.

— О, ты так внимательна к моей одежде, в частности к джинсам… Я тронут, — с кривой ухмылкой проговорил Марти. Затем он выпрямился и, убрав руки в карманы, с вызовом спросил: — А ты не думала, что я переодел рубашку, потому что старой уже давно место в стирке? А что до джинсов… ну, я не очень притязателен и могу носить одну и ту же одежду долгое время, особенно штаны…

— Если твоей рубашке место в стирке, то почему её там не было? — перебила его оправдания Хитаги. Видя, как он побледнел, она продолжила: — Да-да, тогда, в конце расследования, я забежала в прачечную. И знаешь что? Там явно не было твоих вещей. По крайней мере, верхней одежды. Их также не было и вчера, это подтвердила Фурудо-сан, которую я там видела прошлым вечером. Ну что, выдумаешь, что забежал туда с утра и будешь отпираться дальше или же скажешь правду? Почему. Ты. Убил. Дея?

Хитаги впилась в него острым взглядом, на дне которого читалась боль и одновременно тусклая, совсем слабая надежда. Марти не понимал её: на что ещё она может надеяться, пребывая в абсолютной уверенности в его вине? Она ведь знает, что права. И он, как никто другой, также это хорошо знает.

Марти сделал глубокий вдох и, опустив голову, медленно произнёс:

— У меня… не было причин его убивать.

В этот момент справа от себя он услышал смешок. Марти хмуро скосил глаза и увидел, что это Эрика прыснула в кулак. В её глазах играли весёлые искорки, когда она насмешливо заметила: