— Да уж, — Дэймон вздохнул, — на этом этаже слишком много закрытых дверей…

Тем временем Хитаги выглядела задумчивой. Наконец, она тряхнула головой и поинтересовалась у Минато:

— А вы уже были в учительской? Мне очень интересно, что имела в виду Тау…

— То, что учительская — практически сад, — ответил Минато. — Она просто заставлена цветами.

Услышав это, Хитаги ещё больше оживилась. Её глаза блестели, когда она потянула брата за рукав и с широкой улыбкой попросила:

— Дей, пойдём туда сейчас же! Цветы намного интереснее каких-то непонятных реагентов.

В этот момент Хитаги просто лучилась. Её невинное выражение радости делало её похожей на маленькую девочку, которой не терпится попасть в цирк. Несмотря на некоторую неуместность таких эмоций в данной ситуации, Дэймон искренне залюбовался выражением радости сестры. Сейчас она словно передавала частичку своей положительной энергии ему и остальным в этом помещении. Минато с лёгкой улыбкой заметил:

— Я смотрю, тебя очень воодушевляет этот поход. Любишь цветы?

Хитаги в задумчивости приложила палец к губам, а затем улыбнулась и выдала:

— Что-то вроде того. Я просто очень хочу увидеть увидеть там орхидеи.

— Орхидеи? — невольно переспросил Дэймон. На его лице отражалось крайнее удивление, и он даже вздрогнул, услышав фразу сестры. Хитаги показалось, что он чем-то напуган. Она обеспокоенно поинтересовалась, всё ли с ним в порядке, на что Дэймон тряхнул головой, махнул рукой и с смущённой улыбкой заверил, что всё хорошо. Такое поведение не могло не показаться Хитаги странным, и она взяла это на заметку. “Неужели, он не любит орхидеи?” — растерянно подумала она. Вообще, весь разговор об этих цветах она завела потому, что проснувшись тем утром почувствовала прилив приятной ностальгии, как-то тесно связанной с орхидеями. “Странно, что все ключевые моменты моей жизни связаны с цветами”, — думала Хитаги, хмуря брови.

Тем временем Дэймон отвернулся, старательно скрывая выражение горечи, появившееся на его лице. Ему ни за что нельзя было признаваться, что он чувствует на самом деле. “Ненавижу скрывать что-то от неё…” — с болью думал он.

***

Кабинет искусств. Казалось бы, после жестоких убийств, совершённых в нём, его ждёт судьба игнорируемого всеми места. Но Минато, пришедший сюда, точно знал: кабинет не пустует. И действительно, в углу помещения пристроилась Марибель. Она сидела на скамейке, как призрак, устремив бессмысленный взгляд в одну точку на противоположной стене. Вчерашняя бледность никуда не делась, напротив, девушка выглядела ещё хуже. На её лице было выражение опустошённости, глаза были красные от всех пролитых слёз. Если бы Минато точно не знал, что она живая, он бы, наверное, подумал, что перед ним сидит мрачное творение какого-то кукольного мастера, настолько застывшей казалась Супер Мечтательница.

Минато одарил её сочувственным взглядом. Он подошёл ближе и вкрадчиво поинтересовался:

— Не возражаешь, если я присяду тут?

Марибель молчала. Минато терпеливо ждал ответа. Наконец, она, почти не шелохнувшись, сипло ответила:

— Конечно.

В то время как губы мечтательницы двигались, сама она практически не шевелилась — это не могло не пугать. Состояние Марибель было крайне плачевным, и Минато просто не мог это так оставить. Он чувствовал, что в такой момент просто нельзя оставлять её одну.

Минато опустился на край скамейки возле Марибель. Некоторое время они просто молча сидели рядом. Наконец, повелитель персон констатировал:

— Ты сегодня ничего не ела за завтраком, верно?

— Не было аппетита, — безразлично отозвалась Марибель.

— Вот как? — медленно проговорил Минато. — Может, тогда хоть выпьешь горячего шоколада?

На лице Марибель отразилось лёгкое удивление, и она впервые за этот день взглянула на собеседника. Минато ободряюще улыбнулся ей, протягивая бумажный стаканчик, из-под крышки которого исходил приятный шоколадный аромат. Марибель настолько ушла в себя и выпала из реальности, что до этого совершенно ничего не заметила. На самом деле, когда Минато обратился к ней, она даже не сразу определила, кто говорит. Она слегка смутилась и с тихой благодарностью приняла напиток. Девушка сделала глоток и так и застыла со стаканом в руках.

— Могу ли я расценивать то, что ты просто отпила данный тебе напиток без подозрений на наличие в нём яда, как доверие? — с лёгкой усмешкой поинтересовался Минато.

Марибель вздрогнула. Она склонила голову набок и, отведя взгляд, тихо произнесла:

— Мне всё равно, даже если яд там есть и я умру…

— Вот как?.. — серьёзно проговорил Минато и помрачнел. — Жаль. Не думаю, что твоя подруга хотела бы, чтобы ты умерла.

При упоминании Ренко Марибель опять вздрогнула. Затем она опустила голову и мрачно проговорила:

— Но ведь Ренко больше нет… Какой смысл жить дальше, когда я потеряла единственного и самого лучшего друга?

— Вот тут я не могу с тобой согласиться, — уверенно возразил Минато. Марибель скептически взглянула на него, и он поспешил объясниться: — Я понимаю, как тяжело терять близких. Ты никогда не сможешь просто забыть и смириться, но это не повод ставить на себе крест. Раньше я тоже думал, что продолжать бороться нет смысла. Когда мне было шесть, мои родители погибли, и с тех пор я жил больше по привычке, — он горько усмехнулся. — Всё изменилось, когда я познакомился с нынешними друзьями. Именно тогда моя жизнь обрела смысл. Теперь я не сомневаюсь, что родители были бы рады тому, кем я стал, и я могу защитить близких мне людей. Возможно, тебе тоже просто нужно дождаться человека, ради которого стоит жить?