***

Попросившись послушать игру Марти, Хитаги не думала, что получит от музыки столько удовольствия. Вообще, она была уверена, что не особо любит музыку в целом, но в этот раз всё было как-то иначе.

Марти за барабанными установками с палочками в руках смотрелся так же естественно, как снег на деревьях зимой. Парень будто был рождён для того, чтобы в определённый момент сесть за ударные и начать играть. А игра была поистине достойная: когда Хитаги закрывала глаза и вслушивалась, звук невольно пробирал её, и по спине пробегала волна холодных мурашек удовольствия, а в груди, напротив, разливалось приятное тепло. Можно сказать, что музыка в буквальном смысле задевала струны её души, отдаваясь яркими ощущениями в сердце. Когда же Хитаги наблюдала за Марти, это впечатление ничуть не уменьшалось — напротив, вид погружённого в любимое дело музыканта заражал его настроем. Сейчас Марти представлял собой живой контраст: на его лице соседствовали сосредоточенность и насмешливо-расслабленная улыбка, а движения рук резко менялись с медленных и ленивых на быстрые и энергичные.

В какой-то момент в помещение вошёл Дэймон, но не решился как-либо мешать Супер Барабанщику. Мечник тихонько пристроился в углу неподалёку от Хитаги, опёрся спиной на стену и, прикрыв глаза и скрестив руки на груди, стал слушать. Хитаги видела его довольную улыбку, из которой становилось ясно: Дэймон тоже наслаждается музыкой. Хитаги не смогла сдержать тихой усмешки.

Доиграв композицию, Марти решил сделать перерыв. Он отложил палочки и провёл рукой сквозь волосы, отчего его и без того растрёпанная причёска стала ещё растрёпаннее. Барабанщик тяжело дышал, но вид у него был счастливый. Чувствовалось, что он получал удовольствие от того, что делал. Хитаги сочла своим долгом поаплодировать. Улыбка Марти стала ещё шире. Тогда он повернулся к Дэймону и с искренним интересом спросил:

— А вы что думаете, мистер Хицугири?

От обращения Дэймон вздрогнул. Он отвернулся и, старательно скрывая некоторое смущение, признался:

— Ваш титул “Супер Барабанщик” полностью оправдан.

— Вот как? — Марти склонил голову набок. — Мне очень льстит, что при всей своей неприязни ко мне вы это признаёте, — он прикрыл глаза и кивнул.

Дэймон хмыкнул.

— Я просто умею разделять личность и творчество человека, — заявил он. Затем он уже более хмуро добавил: — И, кажется, я узнаю последнюю песню. Её содержание мне совсем не нравится… Это же The Rolling Stones? — уточнил Дэймон.

Марти в удивлении приоткрыл рот и некоторое время молча смотрел на Супер Мечника. Наконец, он тряхнул головой и с усмешкой признался:

— Вот уж не думал, что вы слушаете рок, мистер Дэймон. Я думал, вы больше по классике.

— Классику я как раз не особо жалую, — заявил Дэймон и с некоторым недовольством поинтересовался: — И с каких пор мы перешли на тот уровень общения, на котором друг друга назвают по имени?

Марти пожал плечами.

— Люди, разделяющие мои музыкальные вкусы, автоматически переходят на следующий уровень общения, — усмехнулся он. Затем он проговорил: — Хотя я могу играть всё, для чего требуются барабаны.

Хитаги следила за их диалогом с некоторым недоумением. Она совершенно не понимала, что Дэймону не понравилось в песне, но при этом её почему-то порадовал тот факт, что оба парня слушают одну и ту же музыку. “Кажется, между ними больше общего, чем они думают”, — подумала Супер Азартный игрок. Поймав паузу в их диалоге, Хитаги поинтересовалась у брата:

— А что не так с той песней?

Дэймон раздражённо щёлкнул языком, совершенно не горя желанием отвечать. Но, глядя в полные искреннего любопытства глаза сестры, он сдался.

— Она просто слишком… наглая, — буркнул мечник и тихо добавил: — Прямо как этот человек…

Хитаги некоторое время удивлённо хлопала глазами. Внезапно она рассмеялась.

— Какой же ты милашка, Дей! — весело воскликнула она.

Дэймон покраснел и пихнул её в бок, а девушка не прекращала хохотать.

Марти и сам не заметил, как залюбовался этой сценой. Беззаботный вид брата и сестры вызывал у него ностальгию, и он не мог отвести глаз от этих ребят. Мысли невольно уносили его дальше в прошлое, к светлым воспоминаниям пятилетней давности… Вдруг Марти озлобленно сжал зубы и энергично замотал головой. “Нельзя! — сказал сам себе он. — Буду думать об этом, когда закончу здесь”.

Тем временем Дэймону наконец-то удалось успокоить Хитаги. Видя это, Марти потянулся и энергично воскликнул:

— Ладно, пора бы продолжить практику. Следующую песню посвящаю прекрасной даме — Versus Undead!

Марти игриво подмигнул Хитаги, схватил палочки и потихоньку начал отбивать ритм.

— Такой я не знаю, но по названию не похоже на нечто, посвящённое прекрасной даме, — заметил Дэймон.

— Не похоже, — согласился Марти, не прекращая играть. — Но я всё-таки посвящаю, потому что её любила одна прекрасная дама. А что до текста… Его оцените сами! — Марти загадочно улыбнулся, сделал глубокий вдох и начал петь.

***

Несколько дней подряд не происходило совершенно ничего. Одноклассники продолжали бродить по школе редкими призраками и шугаться любого встречного. Прошло время, когда они большими компаниями вели оживлённые беседы за завтраком — теперь на совместных трапезах создавали хоть какой-то шум разве что едкие диалоги Марти и Эрики. Даже никогда не унывающая Хитаги поддавалась этому мрачному настроению и выпускала свою внутреннюю энергию исключительно в личных диалогах с братом. Появления Тау также не вызывали особой активности, что сильно обижало куклу. Наступило затишье, штиль. Хоть никто не озвучивал этого, все догадывались, что рано или поздно грянет буря, и ждали очередного мотива от Тау.