Я всего лишь хотела утолить свою жажду приключений. Прости, Мери, что я была такой дурой и не послушала тебя. Ведь если бы не я, тебе бы не пришлось столько страдать…

***

Амели, до этого шедшая в обычном темпе, у самых дверей столовой в нерешительности остановилась. Вот уже несколько лет она испытывала это чувство боли, когда видела свою госпожу, и всегда старалась отсрочить момент встречи. Но в этот раз нет места промедлению, и Амели, сделав глубокий вдох, уверенным жестом открыла ажурные белые двери.

Как она и ожидала, в просторном помещении с высокими потолками во главе длинного стола сидела на своём обычном месте её госпожа. Сердце Амели защемило, когда она увидела её состояние: кожа невысокой девушки была болезненного серого оттенка, некогда густые золотые волосы заметно поредели и потускнели, мутные глаза казались больше на фоне худого лица. “Прямо как тогда, когда Миледи была человеком, только нет язв от болезни”, — с жалостью подумала Амели. А ведь ещё пять лет назад эта девушка выглядела такой милой и трогательной: её фигуру украшала лёгкая полнота, а не уродовала жуткая худоба, на лице была вечная чуть лукавая улыбка. Но печальное событие подкосило её дух, и небольшой мир, созданный слабой ведьмой, поник вместе со своей хозяйкой. И сейчас некогда прекрасный пышный сад за окном, занимающим целую стену помещения, был во власти вечной осени, а растения в нём пожухли и засохли. Траурное настроение поддерживала и скромная чёрная одежда самой Амели.

Тем временем госпожа заметила свою замешкавшуюся куклу и, вымученно улыбнувшись, хрипло проговорила:

— Ты пришла проститься, Амели? Присаживайся, выпей со мной чаю, — она указала на ближайший стул, и Амели покорно села. В воздухе тут же появился чайник и налил обеим зелёный жасминовый чай. Госпожа взяла свою чашку и, отпив немного, с грустной усмешкой произнесла: — Давно никто не составлял мне компанию. Гретель слишком занята работой, а у Эрики есть подруги поинтереснее, чем старшая сестра в вечном трауре…

— Миледи, вы ведь знаете, что стоит вам только попросить, и я сделаю ради вас что угодно, — спокойно заметила Амели.

На это госпожа вновь грустно усмехнулась.

— Но ведь ты всё равно уходишь от меня с Урсулой? — она отставила чашку, тяжко вздохнула и, опустив глаза, мрачно произнесла: — Не понимаю, как Эрика может отправлять ту, кто был с ней столько лет, на верную смерть. Урсула же слишком наивна для такого жестокого места, она будет очень лёгкой добычей…

На некоторое время повисло молчание. Амели просто не знала, что ей на это сказать, а одинокая ведьма с задумчивым видом водила пальцем по краю чашки. Наконец, Амели решилась объявить то, ради чего она пришла. Она встала с места и подошла к госпоже. Та с интересом взглянула на неё снизу вверх, ожидая дальнейших действий.

— Миледи, — твёрдо начала Амели, — леди Эрика, конечно, предложила мне участвовать в этом действии, но я согласилась не потому, что она на меня как-либо давила. Вы ведь знаете, что я даже под угрозой смерти не покину вас, — на её лице появилось подобие лёгкой улыбки, но оно быстро исчезло, сменившись серьёзным выражением. — Я выбрала этот путь с определённой целью.

Губы ведьмы дрогнули, она удивлённо хлопнула глазами и, хотя примерно знала ответ, всё равно неуверенно спросила:

— И какой же?..

— Я хочу вернуть вам счастье, — решительно заявила Амели.

Ведьма низко опустила голову. Некоторое время она молчала. Наконец, её плечи дрогнули, и она усмехнулась, постепенно заливаясь сухим, невесёлым смехом. Когда она подняла голову, Амели увидела в её глазах слёзы.

— Не верите? — спокойно уточнила кукла.

— Не очень, — с виноватой полуулыбкой призналась хозяйка. — Попасть в то место, которое забрало его у меня — ещё полдела. Я уже устала надеяться, что произойдёт чудо и она выпустит его душу.

Амели склонила голову набок. Неожиданно она усмехнулась, и на её лице появилась улыбка. Этим искренним выражением она несказанно удивила свою госпожу, так что та даже забыла о печали и шокированно заморгала: за всю сотню лет, что они жили под одной крышей, ей ни разу не приходилось видеть у куклы простых человеческих выражений лица. Конечно, она понимала, что сама виновата, раз не смогла научить её этому, как без труда делала Эрика со своими многочисленными игрушками, в то время как у неё самой была одна Амели, но…

Тем временем Амели склонилась к своей госпоже и заботливо погладила по голове. Нежно, насколько она вообще умела, фамильяр ведьмы произнесла:

— Не волнуйтесь, Миледи. Уверяю, я сделаю всё, что в моих силах, и обязательно вернусь с вашим возлюбленным. Не сомневаюсь, что он будет рад встрече не меньше вас.

Амели выпрямилась и ещё лучезарнее улыбнулась удивлённой и растроганной госпоже. Ведьма, не в силах сдержать слёз, глядела на неё. На лицо Амели постепенно вернулось её обычное выражение, она учтиво поклонилась и развернулась, чтобы удалиться. Она медленно побрела прочь и уже дошла до дверей, когда её окликнула госпожа. Когда Амели повернулась, она увидела, что та в останавливающем жесте тянет к ней руку. На родном лице была грустная улыбка.