– Я подумаю об этом в ближайшее же время, - согласился тот, отступая назад.

Глубоко вздохнув, я только сейчас заметила, насколько мне не хватало кислорода в последние… а черт его знает, сколько прошло времени, с тех пор как мы завалились в башню. Конечно, учитывая наш богатый опыт на «быть застуканными в самый интересный момент», можно было придумать место и поукромнее, но мы как-то все время умудрялись забывать про этот факт. Как только за моей спиной закрылась дверь, мы оба словно с катушек слетели, не в силах оторваться друг от друга.

Мой рассеянный взгляд скользнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж в спальню командора… и тут же смущенно потупился, падая на каменный пол. Это место всё ещё было вне моей досягаемости.

Правда с каждым разом я приближалась всё ближе… Новый смех вырвался из груди.

– Тебя что-то веселит? – командор поднял со стула небрежно брошенную рубашку, все-таки натягивая её на себя через голову, и лишая меня соблазнительной картины.

– Размышляю, какие слухи, вероятно, ходят о нас сейчас по казармам. Как думаешь, Варрик приложил к ним своё перо?

Мужчина пренебрежительно фыркнул, затягивая шнуровку на груди.

– Даже не сомневаюсь. Как и в том, что это «внезапное вторжение» Гвенн было незапланированным. Готов поспорить, что она сейчас в красках пересказывает свои впечатления всей таверне, добавляя самые невероятные подробности.

– Не может быть… - мои изумленные глаза пытались найти на лице Каллена хоть какие-то свидетельства, что он пошутил, но их не было. Мне не удалось сдержать губы, разъезжающиеся в широкой улыбке.

– К сожалению, может, - он вздохнул, знакомым жестом проводя ладонью по топорщащимся в стороны волосам, в тщетной попытке пригладить их на место. Я с наслаждением наблюдала за неравной битвой педантичной строгости с золотыми кудряшками. – Мне уже довелось несколько раз заставать наших солдат за не самыми пристойными разговорами, и один раз даже конфисковал какую-то бумаженцию с чьими-то не самыми… приличными фантазиями.

– Надо полагать, твоё имя там упоминалось, - невинно хлопая ресницами, уточнила я.

– Твоё тоже, - с мрачной серьезностью парировал командор.

– Я должна это увидеть.

Казалось, моё желание его удивило. И несколько смутило, судя по внезапно отведенному взгляду.

– Зачем? Рей… это не то, чтобы тебе хотелось прочитать…

– О-у, так ты сохранил ту чудную бумаженцию?

Румянец на щеках Каллена выдал его с головой. Скрестив руки на груди, и пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, я попыталась говорить максимально серьезно.

– Мне необходимо это увидеть. В конце концов, это не честно. Ты знаешь, какие безобразия про нас болтают, а я – нет!

– И пусть лучше это останется именно так, Рей. Я не хочу, чтобы ты…

– Каллен… - мой голос приобрел угрожающую нотку.

Мужчина упрямо сдвинул брови, а потом закатил глаза.

– Как хочешь, - наконец сдался он, обходя стол и выдвигая ящик. – Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Когда-то давно смятые листки бумаги были аккуратно разглажены, но всё ещё хранили следы варварского обращения. На многочисленных местах сгиба некоторые буквы были почти нечитабельны, но по смыслу слова угадывались. И они быстро заставили кровь прилить к разгоряченному лицу.

Пока мой взгляд быстро бегал по строчкам вниз, я не могла не чувствовать напряженный взгляд командора, следящий за каждым моим движением, и вскоре начала серьезно сомневаться в своем решении прочитать всё прямо здесь. В его присутствии.

Сначала меня разобрал смех, при первых слащаво-приторных репликах. Затем он застрял в горле, как только в стороны полетела одежда. Но когда уж различные части тела начали соприкасаться друг с другом, моя выдержка треснула по швам.

– Очень… эмоциональная литература, - выдавила я из себя, отрывая глаза от писанины, потерявшей хоть какие-то приличия.

– Как я уже и сказал, - пожал плечами Каллен, протягивая ко мне ладонь.

– Даже не думай об этом, - я отрицательно качнула головой, сворачивая бумагу в ладони. – Да и зачем тебе эта «бумаженция», позволь спросить? Дорога как память? Ну уж нет, у меня появилось парочка вопросов, и я намерена узнать на них ответы. Но повторять вслух это произведение искусства у меня язык не повернется.

Внезапная ассоциация с парой предложений из данного «произведения искусства» заставила меня смущенно отвернуться, впрочем, и Каллен сам не знал, куда деть глаза. Я не знала, злиться мне или смеяться, но и так просто оставлять это было не в моем стиле.