— Мы не можем искать его, да смилостивится над его душой Аллуит — Милостивейший и Милосердный — нас слишком мало, а эти проклятые руины кишат гулями! Уверен, они специально колдовством выманивали часовых чтобы напасть на спящих, но, хвала Всевышнему, проснулся ты и разбудил остальных. Ты видел, кто это был?

Феранор коротко рассказал о том, что произошло после того как он погнался за покинувшим лагерь Бальфуром. Как можно подробнее он описал ночную певунью и чёрных собак, устроивших засаду, умолчав лишь про чудесное спасение от ийлана тем, что некогда было прекрасной эльфийкой — слишком это невероятно выглядело.

— А убитый тобой пёс тут же превратился в уродливого человека и истлел? — Уточнил Митрасир, презрительно сплёвывая. — Точно такие же пытались напасть на нас, но получили достойный отпор — да будет Шайтан вечно жарить их в Преисподней! Прости, Феран, не хотел тебя обижать. Никогда бы не думал, что вы, алялаты, тоже становитесь нежитью, причём такой…

— Какой это «такой»?

— Стрыги и гули. — Пояснил агыз. — Первыми становятся проклятые колдуньи, вторые просто не упокоенные. Они трусливы как шакалы и нападают только на небольших группы, но чем меньше нас будет оставаться — тем больше они смелеют.

Глубоко вздохнув, Митр замолчал, но во взгляде отчётливо читалось желание как можно скорее унести отсюда ноги.

Спать уже никто не собирался и оставшееся до предрассветных сумерек время воины занимались тем, что по приказу Митра заваливали акведук камнями, и засыпали щели песком, чтобы скрыть следы прохода в подземелья. Готовили к переходу лошадей, одевая на них упряжь и взваливая на них тяжёлые сумки с добычей. Оставшуюся воду, которой теперь было больше нежели требовалось шестерым воинам, разделили поровну, перелив в седельные бурдюки и фляги — остальное пришлось бросить. Беспокойство эльфов, хватит ли им воды до ближайшего колодца, развеял Митр, пообещав им, что обратная дорога будет куда короче, ведь с ними больше нет рабов, которых надо поить и медлительных верблюдов. А ещё у них теперь есть лишние кони, на которых можно пересаживаться, когда своя лошадь устанет. Благодаря этому они смогут почти вполовину сократить свой путь, не петляя от колодца к колодцу, а где можно двигаясь прямиком через пустыню. Так, что в Шагристане они будут, самое больше дней через десять.

«Это хорошо, — с надеждой думал Феранор, бережно пакуя скрученные в высокие рулоны листы амаэльской летописи в мешки. — Не знаю, сколько ещё я выдержу в этих песках… вдали от Талиан… Талиан…»

Если бы у Феранора были крылья, то он бы уже мчался на них прямиком в Лаввалетту, где оставил свою возлюбленную, после скандала с её отцом. Зря, зря он согласился на предложение Фириата и покинул Эльвенор так быстро, что у него даже не было времени снова повидаться с Талиан. Кто знает, что ей расскажет о нём её отец? Чем больше Феранор вспоминал свой сон, тем больше начинал считать его предупреждением, посланным свыше.

«Не медли! Промедлишь — Талиан уйдёт от тебя, как вода уходит сквозь пальцы. Лорд Кайонна обязательно найдёт за кого её выдать, так чтобы жених был со связями, положением и богатством. Ты должен что-то придумать, чтобы составить конкуренцию именитым мажорам! Заявить о себе…»

Резкий порыв прохладного ночного ветра налетел на эльфа, шевеля его выбивающиеся из-под шлема волосы и шурша торчащими из мешков пергаментными свёртками. Феранор придержал их рукой, посильнее затягивая на мешке ослабшую завязку и вдруг, улыбнулся своим собственным мыслям. Вот же оно — решение! Эта Летопись была так важна, что за нею послали вооружённый отряд! Разве не заслужил Феранор достойную награду за свой подвиг? Он никогда раньше ни о чём не просил, Верой и Правдой служа Эльвенору и своему Дому, но видит Таэ — этой награды он достоин. Так пусть же, сын и наследник сенешаля Владычицы отпустит его в Эльвенор и замолвит там за него словечко. Покровительство лорда Турандила стоит многого!

С первыми лучами солнца, их сильно поредевший караван тронулся в путь, спеша покинуть негостеприимный Амаэль — Аль-Амал. В руинах всадники ехали как можно теснее друг к другу, ведя по бокам от себя и позади оставшихся без хозяев коней, которых теперь было по три на брата, но выбравшись в песчаное море Великой Пустыни, они разъехались так, чтобы не глотать поднятую копытами пыль.

Сложно передать то облегчение, что чувствовал Феранор, оставляя за своей спиной Амаэль. Высушенный ветрами труп некогда величественного города вызывал в нём исключительно гнетущие чувства. Примерно, как родовое кладбище с разрытыми и осквернёнными могилами. Только здесь его обозлённые, утратившие свой первоначальный облик, обитатели мстят всему живому, за свои мучения и находится на нём так же опасно, сколь и неприятно.

_______________________________

[1] Гвармол — низкорослое существо 35–50 см, с длинными острыми ушами, вытянутой мордочкой и длинным носом-баклажаном. С давних времён прислуживают эльфам, выполняя грязную бытовую работу (приготовление пищи, уборка мусора, управление экипажами и мелкими судами). Обладают слабой магией, могут становиться невидимыми для человеческого глаза и изменять свой облик. Живут в хозяйских садах, в дуплах деревьев или в земляных норах. Вся жизнь гвармолов связана с волшебством и вечной работой на своих хозяев. Они почти бессмертны — живут, пока их кто-то не убьет. Что едят не известно, возможно, что объедки со стола эльфов. Размножаются редко, неохотно и только по приказу хозяина.

Глава 18. Хозяин оазиса Миражей

Сорах вынырнул из своего забытья несколько последних суток заменявшего ему сон и попытался вытянуть затёкшие ноги, но сразу же упёрся ими в стену. Вспомнив, где находится и негромко помянув шайтана, он открыл глаза, уставившись в невидимый в темноте глиняный потолок лисьей норы, ставшей на время их укрытием. Кажется, уже пошёл второй день… Или уже третий? Подумав, пустынник решил, что третий день это слишком — у них не хватило бы ни воды, ни еды, чтобы продержаться так долго…