– Адрес давай, - приказала я, радость от того, что с Бенедиктом все в порядке сменилась приступом злости на этих двоих. Я чуть с ума не сошла, а они распивают виски в каком-то борделе. Идиоты.

«Твоя Фурия едет», - сообщил Скотт, пока я еще не отключилась. Я вам устрою фурию, дятлы заспиртованные. Сразу после получения утешительных новостей я набрала Тома, которому не удалось дозвониться до родителей клиента, и сообщила, что мы едем в какой-то бурлеск-клуб в Сохо.

Клуб в Сохо и все-все-все

По дороге ценой батареи моего несчастного «Блекбэрри» дозвонилась до Ванды и успокоила сходящую с ума от неизвестности семью тем, что их нерадивое чадо живо-здорово, просто не умеет пользоваться зарядным устройством. Я решила не уточнять, что его телефон проиграл битву в сражении с алкоголем, утонув в бокале пива. Если BBC так быстро узнали, чья это машина, то уже известно, что и за рулем был не он. Значит, героя, поставившего всея британская пресса на уши, уже ищут. Я попросила Тома затормозить подальше от места действия. Он порывался пойти, скорее из желания не пропустить раздачу, чем из побуждений гуманных. Я напомнила ему, что случилось с авто Бенедикта, он провел параллель со своим «астоном» и заметил, что причина весома.

У входа в клуб уже собралась толпа, а о том, чтобы в моем брючном костюме проскочить без очереди, и речи быть не могло. Не ждать же мне под дверями полвечера. Как там говорится? Серьезные герои всегда идут в обход. Вот и я пошла к черному ходу, у которого курило несколько девушек. Они смерили меня оценивающим взглядом:

– Новенькая?

– Нет, но буду очень признательна, если вы пропустите меня через служебный вход.

– Извини, детка, но он только для участниц шоу.

– Поверьте, дамы, я такое шоу этому гаду устрою.

Они понимающе посмотрели на меня и провели через гримерки в зал. Эту иллюстрацию к скандинавскому эпосу я увидала сразу. Бутылка виски, Бенедикт, чахнущий над стаканом, Энди, обсуждающий вопросы жизни и смерти, с официанткой в кружевных шортах и пэстис в форме сердечек.

Я подошла и молча засадила Эндрю пощечину. Он обижено уставился на меня:

– Почему я? А как же Бен?

– Он еще получит. Неужели тяжело было не дать ему сыграть телефоном в «Титаник»? Ты знаешь, во что превратилась сегодня моя нервная система? Я чуть с ума не сошла, массовик-затейник хренов!

Скотт изобразил обиженную добродетель, но я уже повернулась к клиенту номер два. Схватила его за галстук и стащила со стула, он пытался совершить несколько самостоятельных шагов, но потом принял помощь и обнял меня за талию. Я посмотрела на несчастье, которое завтра будет сожалеть о пиве с виски, и сказала:

– Будь добр, когда в следующий раз захочешь посмотреть на полуголых женщин с кисточками на сосках, бери такси и не забудь класть телефон подальше от жидкостей.

– А как же я? Платить кто будет?

– Сам придумал, сам и расплачивайся, - крикнула я, не оборачиваясь, и себе под нос проворчала: - Раз жизнь не научила, то я ей помогу.

Мы с Бенедиктом прошли тем же путем, которым я и заходила. Девочки посмотрели на мою непомерную ношу и покачали головами «Несчастная».

– Если все-таки решишься пробоваться к нам, будем рады тебя видеть.

– Если меня выгонят с работы, буду знать, где искать новую, - улыбнулась я в ответ.

Том помог загрузить полусознательное тело, которое все вырывалось, пыталось просить прощения и оправдать свой поступок. Я оценила его старания настолько, что положила к себе на колени, поглаживая голову, которая завтра будет подвержена адским мучениям, и решила отложить лекцию о вреде алкоголя и о том, как плохо доводить меня до нервного истощения.

Комментарий к Pleasures Of Soho

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #MUWP_Soho

========== Public Enemy No. 1 ==========

Inspired by: Rory Gallagher – Public Enemy No. 1

Несколько слов о том, как закончились приключения человека Не Мешай Пиво С Виски. Поскольку даже его лучшему другу было лень тащить тело до кровати, Бенедикт закончил вечер здоровым и восстанавливающим посапыванием на диване. Там же он обнаружил себя *черт, как же я обожаю применять этот оборот к жертвам алкогольного опьянения* в восемь утра. Точнее там обнаружил его мой верный друг «Блэкберри», которого я оставила заряжаться в гостиной, запев голосом Hungry Heidi. И это я не о Хайди Клум, конечно, а о последней нетурбированной боевой подруге Себастьяна Феттеля. Ее мстя за мои вчерашние страдания обрушилась на его запойную голову всеми восьмью цилиндрами и зверской мощностью. Бенедикт издал вопль отчаяния, достойный Кентервильского привидения.

Когда я прибежала узнать, что приключилось, он, пошатываясь, шел к столику и напряженно массировал виски. Бедняга с переменным успехом то бурчал «Ненавижу Формулу», то взывал о помощи, поскуливая мое имя и нежно приговаривая «Как тебя твои боги терпят». Никогда еще во мне так сильно не боролись два диаметрально противоположных желания: спасти и излечить несчастного и дальше наблюдать картину адских мучений. Вот это я понимаю принцип отмщения в действии. После феерического пробуждения Бенедикт точно усвоит, что бывает, если пытаться заставить свою девушку ревновать. Смотрю я и в который раз убеждаюсь, что месть – это блюдо, которое не важно, под каким соусом подаешь, главное, чтобы спонтанно.