– Вот это бабенка! – Патрик улыбался, рассматривая что-то на экране своего ноутбука. Сегодня он зашел в студию, чтобы записать барабаны на одной из песен Оливии. – Я бы трахнул ее! Засадил бы поглубже! Эй, Джек, зацени!

Уайт поднялся со своего кресла и подошел к Патрику, который продолжал сидеть прямо за установкой. Он наклонился и мельком взглянул на черно-белое фото девушки, которая кокетливо прикрывала обнаженную грудь ноутбуком и игриво улыбалась.

– Ну, что скажешь?.. – спросил Патрик, посмеиваясь. – Хорошенькая, да?..

Однажды Карен уже пыталась затащить Джека к ебаному психологу, который помог бы ему справиться с приступами агрессии. И он даже ходил туда. Ходил, чтобы эта сука была довольна. Но все эти психологические штучки – полнейшее дерьмо!

Ее глаза смотрели на него с экрана ноутбука.

Почувствовав, как в считанные секунды его кулаки сжимаются от злости, Джек громко выдохнул и, выхватив у Патрика ноутбук, с силой швырнул его в стену.

– Какого хрена ты творишь, блядь?! – барабанщик подскочил на ноги, но всё, что ему осталось, лишь наблюдать за тем, как несчастный ноут с грохотом ударился о стену и упал на пол.

Поймав на себе взгляд Патрика, Джек заметил, как мужчина испуганно хлопает глазами. Такое ощущение, что в данный момент Патрик Киллер, который знал Джека уже больше десяти лет, сдерживался, чтобы не зареветь от обиды, как девчонка.

Тем временем перед глазами Уайта была совершенно иная картинка. Здесь не было никакого ебаного Патрика и его сраного ноутбука. Здесь только Патриция Бэйтман – маленькая шлюха, которая смотрела ему прямо в глаза и тихо шептала: «Хочешь меня?..». Она медленно походила ближе и теперь между ними не было ничего. И он хочел ответить, что ему плевать на нее. Что он давно забыл аромат ее кожи и плавные изгибы бедер, но его собственное сердце застряло где-то в горле и единственное, что он мог – просто пытаться дышать.

Эта женщина взяла его за руку и подвела к распахнутой настежь двери. А затем она со всей силы ударила дверью по его пальцам. Она сломала все его пальцы. И смеялась. Смеялась так громко, что хотелось заткнуть ей рот.

А когда он упал, корчась от боли в руке, Патриция Бэйтман опустилась рядом и всадила в его спину огромный острый нож. Блестящий, как гладь озера в солнечную погоду. Она знала, что он истекает кровью, но продолжала смеяться, смеяться, смеяться… И несколько раз прокрутила нож в его теле, пока все вокруг не исчезло.

Джек почувствовал на себе еще чей-то взгляд. Это Оливия вернулась и принесла всем кофе.

– Что случилось?.. – ее голос вырвал Джека из этого странного оцепенения.

Быстро взглянув на Патрика, который в этот момент уже поднял с пола свой расколотый ноутбук, Уайт со злостью пробормотал:

– Ты, кажется, пришел сюда работать…

– Пошел ты на хуй! – бросил в ответ мужчина, даже не глядя на Джека. – У меня там было…

– Я предупреждал, что не буду смотреть, как вы здесь целыми днями ни хера не делаете, продолжая играть с этими долбаными…

– Джек, успокойся! – вмешалась Оливия. Она подскочила к музыкантам и встала между ними.

Хлопая своими густо подведенными ресницами, мисс Жан испуганно поглядывала на своего продюсера, на лбу которого выступили крохотные капельки пота.

Оттолкнув девушку, Уайт выскочил из студии, на ходу продолжая поносить Патрика и век компьютерных технологий. Он дрожал. Ему было так противно. И странно одновременно.

Хотелось сжать ее в своих руках, почувствовать, что она только его, как это было когда-то. Но она выставляла свое тело напоказ перед всеми, как продажная девка из переулка. Она делала все, что хотела. Она всегда делала, все, что хотела.

На парковке Джек несколько раз громко выругался и залез в свою машину.

– Сука! Сука! Сука проклятая!.. – он со всей силы колотил по рулю, чувствуя, как перед глазами прозрачная пелена слез застилает все. Он больше не различал свет. Ему было неизвестно, есть ли вокруг хоть одна тень, способная послужить укрытием для его боли. Эта боль разодрала в клочья его сердце, проникла в каждую клеточку, каждый уголок его души.

А у нее есть душа?.. Нет, и никогда не было! У проклятых шлюх не может быть души!..

На несколько секунд закрыв глаза, Джек постарался представить, что ничего этого нет. Еще один психологический трюк от доктора, фамилию которого он даже не старался запомнить.

– Патти, ты была очень, очень плохой девочкой… – прошептал мужчина, глядя на свое отражение в зеркале на лобовом стекле. – Ты знаешь об этом?..

Он рассмеялся. И он смеялся так громко, что перестал слышать, как внутри него кто-то тихо плакал.

Тем же вечером, сидя в самолете, который должен был через несколько часов приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса, Джек пытался хоть как-то сосредоточиться. Стюардесса предложила напитки, но он даже не взглянул на нее, ответив что-то невнятное.