– Что за шум, а драки нет? – из кухни высунулся Терри и, увидев свою любимую модель, расплылся в улыбке.

– Ты видел этот хвойный ужас у них в гостиной? – спросила Патти. – Видел и не выкинул это издевательство над духом Рождества.

– Конечно, видел…Робин Гуд? Да разве их убедишь в чем-то, когда они совместную дурь словили, – оправдывался Ричардсон и, обращаясь к Лето, спросил: – И почему никто не сказал мне, что тут намечается костюмированная вечеринка?

– Потому что нам не хватало только верхушки на елку, правда, Патти? – улыбнулся Джаред и, перекинув девушку через плечо, потащил в сторону и без того настрадавшегося от жизни дерева. – Сейчас мы посадим ее на верхушку и…

– Вечно все веселье без меня проходит, – отфыркиваясь, в гостиную вместе с сотней обещанных шариков и курьерами ввалилась Робин. – Снег. Вы можете себе представить? Гребаный снег за окном!

– Ты рано, – удивилась Патти, сама она думала, что Уильямс после перелетов и вина проспит еще долго, но, видимо, жесткий джетлаг наконец догнал и ее.

– Поздно, – проворчала Роббс, подтвердив диагноз Патриции. – Как ты могла оставить меня досыпать, когда тут работы непочатый край? После того, как Джей и Шенн помогали мне с твоей вечеринкой, я обязана была оказаться здесь еще раньше тебя.

– Надо было ехать сюда посреди ночи прямо из аэропорта, – фыркнула Патриция. Очередное упоминание Джареда в контексте пиздеца под названием вечеринка в честь новоселья неприятно больно кольнуло не только совесть Патти.

– Раз уж все в сборе, не считая «наглых нахлебников и прихлебателей»… – провозгласил Джаред, постукивая карандашом по пустому бумажному стаканчику, где, очевидно, тот еще недавно стоял со своими собратьями.

– …не та трилогия, Джей, – кашлянула Патти и усмехнулась.

– …может, начнем разворачивать подарки? Тут кто-то хвастал, что приготовил обалденный подарок, – Джаред одарил Патрицию ответной улыбкой и потянулся к большому плоскому свертку.

Он нетерпеливо разорвал упаковочную бумагу и, взяв картину в руки, долго внимательно изучал ее, отбиваясь от любопытного Шенна, который все пытался вклиниться и тоже посмотреть. Взгляд Джареда был так сосредоточен и серьезен, что Патриция на мгновение почувствовала себя на аттестационной комиссии, и неприятная волна переживаний опять грозила захлестнуть ее с головой.

– И кто такая эта «Пи»? – спросил он, наконец, оторвавшись от холста.

– Одна неизвестная художница из Фриско, – уклончиво ответила Патриция.

– Жаль, что безызвестная. Работа получше многих, висящих у меня в доме.

– Еще бы, – хмыкнул Шеннон, – это же почти твой портрет. Если я, конечно, со своим скудным образованием смыслю в абстрактной мазанине хоть вполовину так хорошо, как ты.

На холсте, подписанном греческой буквой «пи», был изображен самый знаменитых холм Сан-Франциско, как выразился ценитель прекрасного Лето-старший, в абстрактной манере, хотя сама Патриция предпочитала иные термины. Пейзаж был скомпонован таким образом, что и без легких детализированных набросков поверху узнавалось лицо человека с голубыми, как залив Фриско, глазами. И Лето, скрупулезно изучавший полотно, не мог этого не заметить. Ошибка, громадная гребаная ошибка. Зря она подписала картину. Если Джей проявит любопытство и немного своего обычного упорства, вся конспирация полетит к чертям.

– Не знаю, смогу ли я вызвать такой же резонанс своим скромным подарком… – Терри крутил в руках большой белый конверт немногим меньше картины.

– Что бы там ни было, все равно будет лучше носков, которые подарил мне братец, – хмыкнул Джей, забирая из рук друга подарок.

– Это был не просто носок! Там был медиатор самого…

– Ага, медиатор судьбы, – перебил брата Джаред, аккуратно разматывая нитку, которой был запечатан конверт. – Что там, Терри? Нью-йоркские трущобы? Фотографии неприличных надписей в туалетах дешевых забегаловок?

– Ты лучше сядь, Джей, – предупредил Ричардсон, хитро усмехнувшись, – и ты, Патти, тоже.

Девушка заметно напряглась. Ей тяжело было представить, чем сегодня может довести ее до ручки еще и Терри Ричардсон, а потом воспоминания о дне в его студии молнией пронзили ее сознание.

– Твою мать, Терри, неужели ты? – девушка перевела взгляд с Ричардсона, который только разводил руками, на Джареда, который все безмолвно смотрел на первую фотографию из целой серии. Серии?! – Одной было мало, да?

– Ты очень фотогенична, Прекрасная Патриция, я просто не мог остановиться.

– Я убью тебя, Ричардсон! – прорычала девушка, вскакивая на ноги.

– Теперь я понял, – наконец, подал голос именинник и улыбнулся, смотря на Патрицию, – почему вы тогда меня так быстро выгнали со студии, прикрываясь какими-то важными проектами. Кстати, насчет груди я беру свои слова обратно. Мне определенно нравится этот ракурс.

– Вообще-то важные проекты действительно были, а эти фотографии Ричардсон обещал торжественно засунуть туда, куда я сейчас засуну его гребаный профессиональный фотоаппарат.