Взявшись за ручку холодильника, она поднялась обратно. Как у чертова шеста. Шлюха в дешевом баре. Нет, шлюхины повадки после работы. Патти беззвучно рассмеялась, следя за тем, как черная ароматная жидкость наполняет чашку.

– Ты забыла сироп.

Бэйтман подскочила на месте, ударившись коленкой об открытый шкафчик, и процедила сквозь зубы:

– Ебала я твой сироп вместе с рецептом, Шеннон. Какого хера так подкрадываться?

– Давай без подробностей, Патти, мне все еще больно слышать, что ты не со мной, – картинно вздохнул Ше и, отлепившись от косяка, вошел в кухню.

Лениво, по кошачьи, потягиваясь. Патриция все еще смотрела на него волком, гладя свою ушибленную коленку и пытаясь найти комфортное положение, в котором чертовы штаны Джареда не походили на пытку инквизиции.

– Зато тебе и рассказывать ничего не надо, и так все видно, – хмыкнула Патти и, взяв кофе, демонстративно отвернулась к окну.

Шеннона явно распирало поделиться с кем-то своей очередной победой, и он не видел ничего странного в том, чтобы заменить своего братца его девушкой.

– Уж кто бы говорил, – обиженно проворчал он.

Пререкания несостоявшейся супружеской пары прервал телефонный звонок. Такси, которое вызвала Бэйтман еще полчаса назад, наконец, соизволило приехать. Девушка соскочила со стула, в бессчетный раз поправляя чертовы штаны.

– Передай своему брату, что его джинсы – это гребаный ад для моей задницы. И пускай позвонит, когда проснется.

«Доброе утро, девушка, которая украла мой сон. Думаю о тебе каждую минуту. Я закрываю глаза и представляю, что ты здесь, в Малибу, у меня в доме. Может быть, ты просто сидишь рядом и улыбаешься, а я продолжаю терять голову от твоей красоты. Все звезды, которые смотрят на меня сейчас с неба, кажутся всего лишь холодными, лишенными жизни искрами по сравнению с волшебным блеском твоих глаз. Надеюсь, ты вспоминаешь обо мне хоть иногда. КМ», – несколько раз перечитав сообщение, Робин издала какой-то восторженный писк и с головой накрылась одеялом.

Она улыбалась. Она улыбалась так широко, что через несколько минут щеки начали неметь. Отбросив в сторону одеяло, девушка сладко потянулась на кровати и снова взяла в руки свой «айфон».

Помедлив еще несколько минут, Роббс набрала короткое сообщение для Криса.

Сообщение улетело в Малибу, а в Нью-Йорке Уильямс подошла к окну в номере своего отеля и, распахнув шторы, с восторгом взглянула на залитую утренним солнцем улицу. Она уже давно не чувствовала себя так хорошо. Вчера закончились съемки рекламы для Maybelline, контракт с которыми теперь основательно пополнил ее банковский счет, а сегодня она будет обедать с Джеком в одном из самых популярных ресторанов города. Еще несколько месяцев тому назад такая жизнь показалась бы ей несбыточной мечтой, а сегодня… Сегодня она смотрела на свое отражение в зеркале и была более чем довольна.

Мистер Уайт, похоже, действительно переживал из-за их размолвки в Аризоне. Он прилетел в НьюЙорк всего на день по каким-то делам, но пообещал ей по телефону, что они проведут вместе столько времени, сколько она захочет.

Но в этот раз все было несколько иначе. Крис Мартин и ураган его романтических СМС окончательно прогнали ее хандру. И Робин даже не особенно скучала по Джеку. Она вообще ни по кому сейчас не скучала. Да и как можно скучать по кому-либо, когда фронтмен Coldplay, мужчина, которого обожают миллионы по всему миру, шлет ей каждый день свое личное обожание, используя для этого все возможности английского языка.

Хотя кое-что ее все же смущало. Крис даже не попытался ее поцеловать той ночью, когда они сбежали с вечеринки Бэтмена и Супермена. Он был милым, обходительным, забавным, но ни разу так и не полез целоваться. Не смотрел на ее грудь или задницу. Только в глаза.

Поэтому Робин рассматривала себя в зеркале с еще большим скепсисом. Она было решила, что набрала несколько лишних килограмм, а Крис ведь явно любит стройняшек, раз был женат на Гвинет Пелтроу. Но сколько не пыталась ущипнуть себя за бока или обнаружить хоть одну складку на животе, это не помогало. Превратиться в толстуху Роббс явно еще не успела.

В таких случаях только один человек мог сказать ей правду. К тому же она уже безумно соскучилась по Патриции и забыла, что вообще когда-то была на нее зла. Робин решила, что вернется в Калифорнию сегодня же вечером, а если Джек будет против… Если он будет против, то это все равно не удержит ее в Нью-Йорке еще хотя бы на день. Девушка так и не научилась любить этот город, несмотря на то что в рекламе нового тонального крема от Maybelline всем своим видом показывалп обратное, разгуливая по улицам Большого Города Кэрри Бредшоу с идеально гладкой кожей.

На кровати вновь звякнул «айфон», и Уильямс с нетерпением схватила гаджет в руки. Пробежав глазами по полным нежности строчкам сообщения, она прижала смартфон к груди и радостно закружила по комнате, напевая себе под нос какую-то песню, которую вчера услышала на радио.

Параллели к «Игре престолов». Патриция Бэйтман ненавидела их. Пошлые, надоедливые, вездесущие. Но идя по коридору редакции The Hollywood Reporter, она чувствовала себя, как главная сука Вестероса Серсея Ланнистер. Только вот въедающиеся в жопу джинсы не добавляли ее походке королевского пафоса.