– Если вы с Томом не решите меня продинамить и свалить в местечко поромантичнее, – Патти, казалось, не заметила подкола в вопросе подруги. – Или вы планируете остаться дома? – девушка улыбнулась, хитро прищурившись.

– Нет, мы идем к «этому невероятному психу Лето», – поспешила заверить ее Робин, осушая очередной «мартини», – если бы не энтузиазм в голосе, когда ты сообщала о приглашении, я бы подумала, что ты собираешься на очередной бал. На этот раз куда-то в ООН. Ты так тщательно собираешься, что мы появимся на месте к полуночи, не раньше. И вся тусовка в пьяном угаре подумает, что ты Золушка.

– В босоножках Dior мои ноги должны выглядеть безупречно, – заметила Патти, с нежностью поглядывая на шкаф с обувной коллекцией.

– …и побегут целовать твои наманикюренные пальчики ног, – рассмеялась Уильямс, протягивая подруге еще один бокал, чтобы та, наконец, опустила пилочку и взялась за свои замысловатые одежды, пока Том не застал их в разобранном состоянии. – Или все это ради одного-единственного принца?

Патти приняла бокал и, о чудо, начала снимать с волос кучу металлолома, на голове с которым проходила весь день. Сложно было представить, во что это должно было превратиться по задумке Бэйтман, но пока беспорядочно свисающие накрученные локоны походили на руно милого блондинистого барашка. Овечки, тут же поправила себя Уильямс, и хохотнула.

– Ты же знаешь, что Майкл в жуткой обиде невесть на что и проигнорировал мое предложение, – вздохнула Патти слишком театрально, чтобы это прозвучало действительно разочарованно. – К тому же не одна я недалеко продвинулась в сборах. Ты тоже сменила уже четвертый комплект белья, пока тут торчала.

Патриция Бэйтман прекрасно видела, как ее подруга мучается выбором, перебирая элементы своего и так не слишком многослойного наряда. В сравнении с Робби, ее собственное платье было действительно достойно самых рафинированных приемов. Уильямс смешно надула губы в обиде за то, что ее вот так провели, но затем хитро улыбнулась и поднялась с пуфика.

– А кто сказал, что я о Фассбендере, – Робин забрала со столика плойку и, ретировавшись подальше от подруги, добавила: – Джаред тоже очень даже ничего.

Патти покачала головой и закатила глаза.

– При мне можешь не делать вид, что не понимаешь, насколько он в тебе заинтересован. По-настоящему заинтересован, Бэйтман, – в тоне девушки появился суровый назидательный тон. Патти в удивлении изогнула бровь и отложила расческу. Робин Уильямс выступала в защиту сорокалетнего мужика, такое было для нее в новинку. – Я серьезно, не обижай его. И хватит уже насиловать свои волосы! – возмутилась Робби. – Если не их, то озоновый шар пожалей, – она откашлялась, разгоняя руками брызги какого-то отвратительно вонючего лака для волос.

–Хичкоковская блондинка должна быть безупречной, – улыбнулась Патти и припугнула подругу, нацелив на нее баллончик.

– Выпей, – предложила Уильямс. – И все само собой станет идеальнее некуда.

– Мне кажется, мы и так достаточно хорошо догнались, чтобы, в случае отсутствие алкоголя на вечеринке этого любителя здорового образа жизни, быть навеселе, – заметила Патриция, убирая бутылку в один из шкафчиков. – Хэллоуин, шумная тусовка и перебор с алкоголем – не лучшее сочетание.

– Так все дело в том Хэллоуине? – спросила Робби и рассмеялась. – Да что же тогда такого страшного приключилось?

Патти набрала в легкие побольше воздуха, готовясь предъявить весь список, по крайней мере, то из него, что она смогла вспомнить и узнать у прочих главных действующих лиц, но Робин не дала ей и слова сказать, продолжив:

– Нам всем было охуительно весело. Черт побери, мы оторвались так, что эта пати вошла в историю. Мне до сих пор вспоминают, какой убойный мы тогда организовали Хэллоуин. Даже бро все порывается как-то выкроить время между моделями и повторить. Ты просто боишься, что тебе опять будет настолько весело, что ты ослабишь свою железную хватку и забудешь, как это все контролировать.

– Охуительно весело? – хмыкнула Бэйтман. – В каком это месте интересно? Я до сих пор содрогаюсь от мысли, что все те выпавшие из коллективной памяти моменты всплывут на поверхность и к нам на порог заявится полисмен с ордером.

– Да там уже исковая давность три раза истекла, – уверила подругу Уильямс, удивляя своей железной уверенностью в юридическом аспекте. Неужто сама гуглила на досуге? – А ты просто трусишь-трусишь-трусишь!

Самый простой способ заставить Патрицию Бэйтман делать то, чего она не хочет, поддразнить, что она просто боится. Она раздраженно зыркнула на подругу и выставила спрятанный «мартини».

– Учти, у тебя теперь не меньше причин не попасть в неприятности, чем у меня. Я-то в крайнем случае могу опять махнуть на Восточное побережье или в Фриско, а твое личико теперь каждая собака знает.

– Просто заткнись и наливай, Бэйтман. У нас еще столько дел…

Первым из которых было добить вермут, которого оставалось больше чем половина бутылки. И если бы могла, Патти бы очень пожалела, что этот пункт не перенесли в самый конец сборов, но сейчас ее не хватило даже на элементарную жалость к своей идеальной укладке и куче нижних юбок, с которыми воевала Уильямс, облачая подругу в платье.