– Блядь, Патти, эти твои кринолины покруче пояса верности, – Робби уселась прямо на пол, беспомощно разводя руками и бросив дело на полпути.

Ей надо было отдышаться и выпить еще, прежде чем решиться на второй раунд неравного боя. Патриция хотела сказать, что дома ночует и в последнее время с завидным постоянством, но то ли фраза показалась слишком заезженной, то ли от подобного постоянства ей стало необъяснимо грустно и обидно, потому она смолчала.

– Вы там с Фассом что клятвы верности давали? – Уильямс опять взялась за многослойный петтикот.

– Давай, я лучше сама, – осторожно предложила девушка, пока ее подруга в приступе отчаянья не укоротила того, что в усовершенствованиях не нуждалось. Она, неуверенно пошатываясь, встала на табурет и, если бы Робби вовремя не схватила ее за ноги, полетела бы вниз, а затем принялась методично расправлять и взбивать каждый слой нижних юбок, чтобы придать им максимальной воздушности. – Тащи платье! – скомандовала наконец Патти, покончив с опасным занятием.

– А ты не упадешь без меня? – заботливо поинтересовалась Уильямс, поднимаясь на затекшие ноги.

– Нет, летать у нас твоя почетная обязанность.

– Как скажешь, принцесса, – хмыкнула Робин, улыбаясь. Уже сейчас, в темном корсаже и пышном подъюбнике подруга походила на какую-то диснеевскую принцессу в их жутко неудобных объемных платьях, а когда она наденет свое платье, то вообще вряд ли пройдет фейс-контроль у Джареда, если там таковой будет.

– Не принцесса, а княгиня Монако, – поправила ее Бэйтман, пьяная, но все так же невыносимая и пытающаяся все контролировать.

«Мартини» подошел к концу почти одновременно со временем, отведенным на приготовления, учитывая то, что их водителем на сегодня вызвался быть немец, опозданий быть не должно. Самое время начать паниковать, чем и занялась Робин Уильямс, в противовес подруге ее алкоголь совершенно не успокаивал, а очень даже наоборот. И вот она уже несколько минут носилась по квартире с возгласами «Не успеваем, мы ни черта не успеваем, и виновата во всем ебаная Патриция Грейс Келли!»

А гребаная Патриция, зря что не Келли, бегала следом, пытаясь словить полуголого ангела Робин с перекошенными крыльями.

– Остановись, Уильямс, иначе поедешь с перьями в обнимку! – крикнула Бэйтман, но далеко не крик остановил Робби. Стук в дверь заставил ее замереть на месте и беспомощно оглянуться на подругу. – Неужели мы все-таки послушались? – покачала головой Патти, подходя к подруге, удивительно ловко она сделала несколько стежков, скрепляя шлейку белья и атласную ленту крыльев, поправила их на спине у подруги и подтолкнула к двери.

Влашиха оторвался от телефона и онемел. Хорошо, что телефон ему больше не понадобится, иначе он не смог бы выдавить из себя ни слова. Робин Уильямс была в своем репертуаре, казалось, она никогда не заморачивалась о глупых понятиях приличия, а уж тем более не думала, каково смотреть на ее полуголое безупречное тело. Она была слишком хороша, чтобы вот так просто выбросить из головы, слишком хороша, чтобы делить ее с кем-либо, и определенно стоила того, чтобы не сдаваться и вырвать ее из лап самого черта, не то что какого-то музыканта. Ее мягкая кожа, сводящий с ума запах и тихий хрипловатый шепот:

– Здравствуй, Том.

Мужчина задержал ее в объятиях чуть дольше, чем того требовало приветствие, и нежно поцеловал в уголок губ, не в силах отстраниться.

– Ребятки, если вы все же остаетесь здесь, то я, пожалуй, вызову такси, – напомнила о своем существовании Патриция, пока не стала невольной свидетельницей вертикального выражения горизонтального желания.

Внизу их ждал купейный Mercedes, который выглядел не менее эффектно своего владельца, но тут же вызвал у Патти сомнения по поводу возможностей доставить их до места в целостности и сохранности. Робин тоже тоскливо смерила шустрое авто спорт-класса, а затем свои крылья.

– Предлагаю привязать к крыше авто, как добычу, – выдала Бэйтман первую гениальную идею вечера.

– Эй, – с обидой пробубнила Робби, – сама же меньше часа назад говорила, что моему личику нельзя попадать в неприятности.

– А мы мешок на голову нацепим, – рассмеялась Патти, – по заднице тебя узнает разве что любитель каталогов купальников.

– У меня есть менее экстремальное решение проблемы, – вмешался Том, пока не разгорелся нешуточный спор. – Я сложу крышу, Робби сядет на заднее сиденье, там достаточно просторно для ее… – он замялся, осматривая девушку в откровенном костюме, – …крыльев. А Патти впереди будет показывать дорогу.

– Да! – с энтузиазмом согласилась Уильямс.

Бэйтман с подозрением покосилась на подругу, та обычно всегда устраивала сцену, когда ее пытались затолкать на заднее сидение, будто это приуменьшало ее статус и мешало быть в центре событий.

– Мы врубим радио на всю катушку и с ветерком прокатимся по Бульвару Сансет на крутой тачке! Мне определенно нравится, как мы начинаем вечер, – улыбаясь, Робби сама уселась в Mercedes и нетерпеливо похлопала по водительскому месту, приглашая всех присоединиться к увлекательному путешествию навстречу приключениям.