– Тише, господа, князь Мышкин идет.

Мышкин, невысокого роста, но плотный и чрезвычайно подвижный субъект, действительно напоминал идиота, особенно правой, остановившейся частью лица - вероятно, вследствие болезни или контузии. Вернее, она была не вполне остановившаяся, а несколько запаздывала за левой, так что если он улыбался, например, то первой улыбалась левая часть рта, а потом он уж и правую подтягивал. Глаз, правый, был беспросветно пуст, не в смысле отсутствия в нем зрения, а в смысле, простите, осмысленности.

При всем том князя отличала решительность.

– Старухин, слышали, господа? Окончательно вознезависел от нас. Из дворян выписался, ведет свое происхождение от денщика. Я б его решительно ликвидировал, - сказал князь.

– Да оно так на самом деле и есть, - сказал Гагарин.
– Это уж он позднее, попав в князья, принял благородную родословную.

– А я что говорю, - сказал Утятин.
– Старухин держит нос по ветру. Чует народные чаянья.

– Сколько денег в него вбухали. Это ж не счесть, - сказал Утятин.

– Это вы кому объясняете?
– спросил князь С., лично вбухавший полтора миллиона.

– Маркизу. Он человек новый, не в курсе еще. Но, несмотря на денежные вливания, способные оплодотворить чрево пустой горы, он для нас так ничего и не сделал. Даже деньги на ремонт Клуба не выделил, ссылаясь на лобби. Хотя мы специально внесли этот пункт в мероприятия по борьбе с проституцией. Пора снимать с него обязанности вместе с полномочиями.

Князь в драповом пальто и с орденом что-то невнятно пробурчал и сплюнул.

– Что ты, княже?
– обеспокоился Утятин.

– Да ни хуя, - привычной формулой отозвался князь.

– Князь Молодцов, - шепнул мне на ухо граф.
– Тот самый, что нагадил в шляпку графини.

Ах, вот оно что. Вот почему она его игнорирует.

Машины между тем прибывали одна за другой, увеличиваясь в количестве. То и дело подъезжали 'Пежо', паркуясь впритирку. Автобусы несколько поодаль выстраивались в одну линию. Из них выходили, прогуливались, разминали ноги группы молодых людей. Команда боксеров, вооруженных перчатками, втиснулась в один из них.

Длинный лимузин остановился так близко у подъезда, что виконту осталось только рукой шевельнуть, чтобы открыть дверцу и выпустить человека во фраке, который, в сопровождении свиты из светских львиц, поднялся по лестнице мимо нас, всех поприветствовав. Львиц было не менее двадцати всех возрастов и разной степени привлекательности, и я стал гадать, как им удалось в один лимузин втиснуться и не оцарапать друг друга, но тут подошла графиня, тронула меня за плечо.

– Вам, видимо, все-таки скучно, маркиз?

– Кто этот человек во фраке?
– спросил я, хотя сам, как только задал вопрос, узнал в человеке из лимузина дирижера Галицкого.

– Это Галицкий, - сказала графиня.
– Один из двух наших кандидатов. У них во фраках вся фракция.

– А кто второй?

– Мышатов. Князь. Не путайте с Мышкиным. И не путайтесь с ним. Он вас подведет. А Мышатов, тот ничего, он у нас казначеем был. Не по должности порядочен. Я вам о нем потом расскажу. Мы как раз сейчас определяемся, кого выдвигать из этих двух замечательных людей. А если все же считаете, что вам скучно, пусть шевалье вас куда-нибудь отвезет. Осмотритесь, развлекитесь. Ознакомитесь с конкурентами. С народом там пообщайтесь. Пообещайте ему что-нибудь. У нас народ нараспашку. Хороший народ.

– Чепуха, - сказал князь С., прислушивающийся.
– Я дважды ходил в народ и ничего хорошего там не нашел. То беснуется, то безмолвствует, а больше баклуши бьет. Однако съездите, убедитесь и вы. Да и мне ребят отправлять пора, пока народ не надрался.

Он спустился по ступенькам вниз и направился к автобусам, где мальчики, увидев его приближение, перестали слоняться, оборачиваясь к нам лицом.

Я в этом мире простолюдин, в отличие от моих новых друзей. Но в народ мне не очень хотелось. Однако здесь оставаться хотелось еще меньше.

– Спуститесь со своей башни вниз, окунитесь в народны недра, - говорила графиня.
– Сыты ли, пьяны ли всласть неимущие? Всё ли еще существуют несчастные? И что за шиш в глубине народной души? А я за Галицкого ваш голос подам.

– Я с вами поеду, - решительно сказал граф Утятин, спускаясь вслед за мной.
– Подайте и за меня, графиня. Ведь я наблюдателем нынче. Совсем, было, забыл.

Я пошарил в пустой голове, отыскивая повод, чтобы отвязаться от Утятина, но не нашел. Да черт с ним. Может, он и не настолько глуп, каким кажется.