Открыв один из сундуков, Бродвуд выудил на свет темно-зеленую винную бутылку, достал мутные бокалы, расставил их на столе, зубами вытащил пробку и разлил яростно-красный напиток, щедрее всего плеснув себе.

– Бокалов пять, – заметил лейтенант Хорнсби. – Мы ждем еще кого-то?

– Моих офицеров. Работы будет много, втроем не управимся.

– Вот как? – брови Хорнсби дернулись. – Так вы знаете, с чего начать?

– Что-то вроде, – Бродвуд поднял бокал и понюхал содержимое. – Очень ароматное. Мускат… или мускус… всегда их путаю. Выпьем?

Хорнсби поднял один из бокалов, что-то отрывисто сказал Сулейману по-арабски – темнокожий зашипел, точно змея, Хорнсби проговорил еще что-то, Сулейман дернул головой, и неуклюже схватил бокал.

– Ваше здоровье, – сказал Бродвуд.

Он поднес бокал к губам и залпом оприходовал, по меньшей мере, половину, Хорнсби сделал небольшой глоток, Сулейман тряхнул бокалом, подражая англичанам, и поставил его на стол.

– Смотрите не спейтесь, – порекомендовал Бродвуд. – Особенно обезьяна.

– Ему нельзя. Это противоречит его вере.

– Глупая дикарская вера, – Бродвуд поморщился. – Мерзость какая. По-английски он понимает?

– Немного. Но он быстро учится. У него удивительные способности к языкам, арабскому его никто не учил, но он владеет им в совершенстве. Помимо того, знает, наверное, половину кушитских языков. А их немало. Удивительный человек.

– Жаль, пьяница, – буркнул Бродвуд. – Но ладно. Мне вот что непонятно, бишарины… разве это не один из кланов беджа?

– Так и есть.

– Но беджа, если я не путаю черта с дьяволом, стоят под знаменами Махди, нет?

– Да, беджа примкнули к махдистам, причем, еще в самом начале, – Хорнсби посмотрел на Сулеймана, потом вновь на Бродвуда. – Но Махди не лучшим образом обошелся с бишаринами после взятия Хартума. Сулейман и многие из его братьев попали в немилость и были брошены умирать в темницы Омдурмана. Он один из немногих кто выжил. Сейчас смысл его жизни отомстить махдистам. К тому же своим выживанием он обязан именно европейцу. Вернее европейке. Заключенных практически не кормили, но одна девчонка лет десяти из белых порой носила воду и пищу ему и его братьям.

– Девчонка-европейка? – недоверчиво осведомился Бродвуд. – В Омдурмане?

– В этом нет ничего удивительного, – пожал плечами Хорнсби, – здешние работорговцы хватают всех подряд. Та малышка была лишь одной из многих рабынь-европеек при гареме Мухаммеда Ахмеда. Махди был велик и свят, но весьма падок на женщин. Девочки белых кровей в будущем должны были стать жемчужинами его коллекции наложниц. Которая исчислялась сотнями.

Бродвуд задумчиво кивнул.

– Так значит, для дикаря помощь европейки гарант того, что европейцы не так уж плохи?

– Что-то в этом роде.

– И, по-вашему, ему можно верить?

– Наверняка. Я знаю их культуру, он дал клятву, что отомстит махдистам, для людей его племени это очень серьезно. Плохих методов для них не существует. Не только он, многие другие из бишарин тоже присоединились к нашей армии. Они готовы взять в союзники даже Шайтана – был бы результат.

– Очень убедительно, – Бродвуд допил вино и налил себе еще, наполнив бокал чуть не доверху. – Хорошо. Дикарю я верю. А что скажете о себе?

– Бутч Хорнсби, лейтенант разведки.

– Это я уже слышал, – Бродвуд покачал головой. – Откуда вы вообще взялись? Скажите.

– Ну… – Хорнсби задумался, – я был с Китченером с самого начала кампании… и… э…

Бродвуд издал недовольное мычание.

– Но почему именно вам приказано расследовать дело Ангела Смерти? – спросил он. – Вы молоды, вряд ли старше двадцати пяти, а здесь на карту поставлена судьба всей кампании.

– Я проявил инициативу.

– Позвали дикаря?

– Не только. Многие брались за расследование, но единственно моя работа принесла результаты.

– Какие результаты?

– Я узнал, что это яд…

– Об этом он сказал, – Бродвуд ткнул пальцем в сторону Сулеймана. – Так какие результаты?

– Хорошо, я всего-то предложил позвать бишарина, – уступил Хорсби. – Наверное, это все. Но именно это сдвинуло дело с мертвой точки, разве нет?

– Определенно, – Бродвуд задумчиво всмотрелся в бокал. – М… но прежде чем приступить к делу, давайте попробуем набросать портрет нашего врага. Кто он, по-вашему, этот Ангел Смерти? Египтянин, дикарь, может быть махдистский шпион, прячущийся в тенях нашего лагеря, или все же англичанин? Каковы мотивы и цели его убийств? В чем смысл маскарада? И зачем он нагнетает атмосферу страха? – Бродвуд уселся на стул, взъерошил волосы пятерней и забросил ноги на стол. – Говорите.