Малфой – мой любовник, - говорю я, стараясь не выдать себя ухмылкой при виде того, как глаза Анабеллы распахиваются от шока. – Мы связаны с ним контрактом, по которому он в случае болезни может брать часть моей магической силы или передавать часть болезни мне. Вряд ли я, - продолжаю почти ласково, - смогу защитить Блейза, если с Малфоем случится что-то… непоправимое.

Ты связался с Малфоем? – недоверчиво переспрашивает она. И фыркает: – Я думала, ты куда разборчивее.

На шестом курсе. Все мы в молодости делаем ошибки, - в моем голосе – спокойствие, и даже хорошо разыгранная насмешка над самим собой, но по спине стекают ливни холодного пота. Не знаю, с чего я так вцепился в эту идею – защитить Люциуса, но мысль о том, что умрет и он (несмотря на всю очевидную справедливость возмездия - неважно, кто будет его орудием), неприятна.

Реакции приходится ждать долгую, тянущуюся целую вечность, минуту.

Наконец губы Анабеллы кривит усмешка.

– Я подумаю, Снейп, - величественно бросает она.

Приходится приложить достаточно усилий, чтобы не вздрогнуть от этого «подумаю». И от того, что вслед за ее словами в коридоре раздается отчетливый хлопок аппарации.

Это Ричард, - говорит Анабелла и, не глядя на меня, идет открывать дверь. Я смотрю в ее безупречно-прямую спину и думаю о том, что очень скоро проклятие болотной гнили пробьет родовую защиту Хиггсов и Флинтов. Учитывая, что оно было местью, а не чем-то, произнесенным ради забавы, вполне возможно, что мальчишки начнут болеть уже через несколько дней. Такие проклятья всегда суммируются с собственным проступком проклинаемого и, тем самым, получают особую силу.

Интересно, как долго они смогут продержаться… У Терри всегда было отменное здоровье. А вот Маркуса, после того, как собственная семейка сделала все, чтоб превратить его в слабака и задохлика, спасал только квиддич. В который он, конечно же, перестанет играть уже в самое ближайшее время.

Но хоть немного времени для Люциуса я, кажется, выиграл. Вопрос опять же в том, сколько. Как много времени мне понадобится для того, чтобы подчинить Анабеллу… Или для того, чтобы решиться... убить ее…

========== Глава 65. Нетерпение ==========

Когда Ричард проходит в комнату и старательно не смотрит мне в глаза, я начинаю подозревать, что поторопился. Одет мой приятель слишком необычно – в кожаное пальто, которое зрительно делает его выше и стройнее, а волосы, вопреки привычному хаосу на голове, зачесаны в аккуратный хвостик. Серьги в ухе нет. Если между ним и Анабеллой уже что-то было, и она теперь знает, что запрет на секс с ней в вассальную клятву на самом деле не включен… Но думать о том, как выкручиваться в этом случае, сейчас уже некогда.

Если Рэнделла брать, то удобнее всего в ближайшие три дня, - выпаливает Ричард еще с порога, в то время как Анабелла задерживается позади него, чтобы зажечь свет в допотопной маггловской лампе - чем-то вроде свисающего с потолка дохлого кальмара.

Почему? – спрашиваю я, выбирая себе стул поближе к двери. Анабелла занимает прежнюю позицию.

Рэнделл взял на завтра отгул. И на четверо суток снял комнатку в паре минут ходьбы от своего любимого гей-бара в Сохо. Так что, похоже, он все три вечера рассчитывает заниматься исключительно приятным делом. Днем в воскресенье вернется домой – его мать и сестра дают ежевоскресный семейный обед в Кэмден, а Рэнделл у нас - примерный сын и брат.

Как трогательно!

Отмечаю его слабое место, - невозмутимо откликается Ричард. – У второй сестры Рэнделла был муж пьяница и дебошир, он его засадил в тюрьму лет так на десять. Теперь старается свободное от знаешь сам каких занятий время проводить с ее ребенком.

Защитник обиженных и угнетенных?

Анабелла, внимательно слушая нас, грызет яблоко.

Ты можешь сколько угодно язвить, Снейп, но Рэнделл в своем квартале очень популярен. К нему за помощью местные жители бегают примерно как к тебе – твои слизеринцы. А уж девицы в возрасте от восемнадцати до пятидесяти просто проходу не дают. Он полукровка, его отец был волшебником, но утонул, когда Рэнделлу не исполнилось еще и двух. Так что образ жизни он ведет исключительно маггловский. Как и его семья. Хотя кое-кто слышал, что сестра Рэнделла, та самая, что живет с матерью, очень хорошо колдует. Вторая, вероятнее всего, сквиб.

Вот как. Какой этот ублюдок, оказывается, весь из себя положительный. От одной мысли, что мне скоро предстоит снова увидеть его, к горлу подступает тошнота. Беру со стола свою палочку, чтобы занять чем-то трясущиеся от отвращения руки, и прячу ее в карман. А Ричард, как будто нарочно, столь многословен. Не иначе, выпендривается перед Анабеллой.

Рэнделл пришел в аврорат после того, как его не взяли в маггловскую полицию. По какой причине ему отказали, неизвестно. Протоколы собеседования не сохранились, тут, понятно, подсуетился сам Рэнделл.

А вот это уже интересно было бы узнать. Ну, или не интересно. Если все получится, я и так буду знать о нем куда больше, чем мне хотелось бы. Почему в моей жизни все не так, как я хочу? Почему в ней все пошло неправильно с самого начала? Ведь есть же какая-то средняя допустимая погрешность, почему людям не везет? Почему мне не везет отчаянно, катастрофически, так, что, как правило, вся жизнь переворачивается вверх дном, и не за что - не за что - не за что зацепиться?!

Не сразу понимаю, что Ричард все еще рассказывает о Рэнделле. И, кажется, этому рассказу, как лекциям Биннса, ни конца, ни края: