Несмотря на шутливые комментарии в сторону моей натуры, было жалко оставлять его в одиночестве. На вид Сириус казался расстроенным, быть может, это просто сезонная тоска? Сердце разрывалось от того что я сейчас ухожу с другим. И пускай Блэк относится ко мне лишь как к студентке, клянусь быть верной ему, несмотря ни на что, а, собственно, что мне остается делать, если никто не прельщает больше?.. Мерлин, какой пьяный бред...

Мы с Найджелом вышли из Хогсмида по направлению к замку, когда услышали женский вопль, и мигом помчались в ту сторону, откуда он донесся. Всего в нескольких десятках метров мы застали испуганных Гарри, Рона, Джинни и Гермиону, девушку с Рейвенкло, имени которой я не знала и… Кэти Бэлл, она лежала на земле без движения.

— Что случилось, Бет? — закрывая меня собой, спросил Худ.

— Он-на п-просто до него д-дотронулась, — сквозь слезы пролепетала та.

— Хей, что здесь происходит? — раздался голос позади нас.

Сириус на всех парах несся к нам, судя по всему, выйдя из “Кабаньей Головы” практически следом...

*

Вскоре Кэти попала в больницу Святого Мунго, оказалось, что она пыталась пронести в школу проклятое ожерелье под действием заклятия Империус. Вещица предназначалась Дамблдору. Кэти повезло, что она выжила, коснувшись ожерелья сквозь маленькую дырочку в перчатке, поэтому не погибла. Вся школа переполошилась, походы в Хогсмид запретили, а Гарри убеждал всех друзей, что это Малфой пытался убить директора, на что Дамблдор ему ответил, что не стоит бросаться столь серьезными обвинениями, не имея на то доказательств. Этот хорек — слизеринец и правда не внушал доверия, может быть, он действительно стал Пожирателем Смерти? Лорду нужны свои люди в Хогвартсе, и вероятно, ему приспичило убить директора, как говорит Поттер. Директор – единственный волшебник, которого боится Волдеморт. Как низко просить шестнадцатилетнего подростка о подобном! Убийство искалечит и без того мелкую душонку Драко. Хотя не доказано, что это сделал именно он. Может мне стоит проследить за Малфоем? Нет, к чертям такие мысли, я обещала директору, Снейпу и Сириусу, что больше не буду впутываться в истории.

Дамблдор вскоре после инцидента снова куда-то уехал…

*

Вторник. Время новой отработки, однако драить котлы мне не пришлось, Снейп сразу посадил меня за проверку заданий младших курсов, затем мы отправились в лабораторию проверять зачетные зелья. Первый курс неплохо справился с бодрящей настойкой, прямо поколение зельеваров растет! Профессор тем временем занимался проверкой зелий нашего курса. Глоток Живой Смерти дался, естественно, не каждому. Благодаря старому учебнику по Зельеварению с подсказками какого-то талантливого студента, когда-то учившегося в Хогвартсе, наши с Гермионой ряды отличников пополнил еще и Гарри. Снейпа это явно бесило, но сквозь непроницаемую маску невозможно было увидеть всей полноты его чувств. Поттера он не любил, и его успехам, понятное дело, не собирался аплодировать.

— Вы закончили? — спросил Снейп, глядя на сачкующую меня.

— Да, — коротко ответила я, вытерев руки полотенцем, будто только что закончила.

— Начинайте резать кожу саламадры на тонкие полоски, — приказал он, указывая на подготовленный ингредиент.

Я посмотрела на него, недоумевая: мы что, будем готовить зелье?

— Вам пора самой научиться готовить мазь, скрывающую вашу Метку, — пояснил он равнодушно.

Я улыбнулась ему в спину, вновь ощущая какую-то неимоверную благодарность, и покорно принялась за работу. Он доверил мне сделать это сложнейшее лекарство самой. Даже приятно, хотя раньше казалось, что ничего приятного в общении со Снейпом быть не может.

— Профессор, а ваша Метка тоже часто болит? — зачем-то спросила я, хоты на самом деле хотела спросить, куда уехал Дамблдор.

Снейп поднял на меня взгляд, но в нем не было презрения, ярости за такой наглый вопрос. Он долго молчал, наверное, думал, что ответить.

— Нет, мисс Стюарт. Темный Лорд не желает меня видеть так часто, как вас, – ответил он на удивление снисходительно.

Несомненно, Снейп уже был в курсе моих мыслей и знаний или, может, предположений насчет его двойной игры. Он мне доверился. Почему подтвердил догадки? Именно шпионажем он был полезен Дамблдору и Лорду. Я почти не сомневалась, что Снейп был на нашей стороне. Этот странный нелюдимый человек удивлял меня. В нем была какая-то загадка — незримая и интересная.

— В последнее время боль меня совсем не беспокоит, — сказала я, принимаясь крошить зубы гиппогрифа, готовясь задать главный риторический вопрос; Снейп одарил меня изучающим взглядом, он знал, что я скажу: — Темный Лорд давно знает о моем местонахождение, верно? Это ведь вы ему сказали?

В лаборатории повисла тишина. Я не собиралась обвинять его, если он осведомил Волдеморта, значит, это нужно Дамблдору. Почему-то этот Снейп внушал доверие. Может я просто к нему привыкла?

— Мисс Рахманинова, не знаю о чем вы, но, в любом случае, наши дела с Дамблдором вас не касаются.

Я попала в точку! Он не мог сказать напрямую, но тоже почему-то доверял мне и видел доверие к нему. Не знаю, с чего начались такие отношения, но, помимо уважения, у меня появилась симпатия к нему как к человеку. Похоже, эти мои мысли он старался игнорировать. Он живет в своем коконе, одинок, не нужно читать мысли, чтобы знать это. Вся его жизнь проходит на лезвии ножа, у него просто не может быть друзей, он сам их отталкивает. Зато врагов хоть отбавляй… Смирился? — Да похоже на то, смирился со своей участью. Где-то в глубине души, я уверена, ему нужно тепло. В последнее время Снейп почти перестал меня осекать, ругаться, он знал, чувствовал, что это бесполезно... Эта маска приклеилась к нему, он годами тренировал в себе равнодушие ко всему. Если бы могла, если бы этот таинственный мастер зелий только позволил мне услышать, понять его тревоги, беды, возможно, я смогла бы помочь, на крайний случай выслушать. Он еще слишком молод, чтобы загонять себя в одиночество, но, скорее всего, он уверен, что другого выхода нет.

Почему он так любит рыться в моих мыслях? Ведь для этого нужен специальный настрой на определенного человека, слушает меня, как радио, которое никогда не выключает. Даже на занятиях, когда кто-то из сокурсников даёт совершенно тупой ответ, обычно такое случается с Симусом Финниганом, я думаю: «Ну и идиот», профессор оглядывается на меня и, ухмыляясь, приподнимает левую бровь. Его приёмник всегда настроен на мою волну, но зачем? Что он пытается отыскать в голове шестнадцатилетней девушки? Уверена, мысли о Сириусе уже ему наскучили, а я прокручиваю их снова и снова, каждый взгляд, думаю о его настроении и даже о том, мантикора задери, ел ли он. Снейп больше ни разу не заговорил об этом, не подкалывал и не язвил. Вдруг я вспомнила о его диалоге с самим собой в больничном крыле. Эта мысль явно его заинтересовала; кусок чего-то угольно черного отскочил от его ножа и с глухим стуком упал на каменный пол. Он не ожидал, что я всё слышала в ту ночь.