Народу было не протолкнуться. Хотя разве бывает по-другому на Сигаревке? Кто продает, кто покупает, кто ворует, кто на работу устраивается. Последних, конечно, не в пример больше. Стоят горемычные, череда своего ждут, когда окликнут, подойти попросят. Люд тут разный: от крестьян в оборванной одежонке до рабочих, что в сапогах, хоть и замызганных, и в рубахах. Изредка и из интеллигенции кто попадается. Таких всегда запросто отличить. Лицами худы, телами худосочны, глаза стыдливо опускают. Мужик простой тоже сух бывает, но в нем стать особая, жилистая, как в лошади тягловой. А эта интеллигенция, тьфу, ни в руках, ни в ногах силы нет. Но все ж не обижают их, по нужде сюда пришли, не по прихоти. Как говорится, от сумы да от тюрьмы не зарекайся.

Пошуровал по площади взглядом, увидел в дальней части, на самом выезде, извозчика. Не на экипаже, а ломового, тележного, но выбирать не приходилось. Рукой махнул титулярному советнику, но Меркулов с места не сдвинулся. Напротив, резко развернулся и схватил за руку, будто замершего подле мальчонку. Тот, к удивлению Миха, не закричал, лишь попытался вырваться, но Витольд Львович держал крепко.

– Ты разве не видишь, к кому в карман лезешь?
– Спросил он, внимательно оглядывая оборванца.
– Ну говори, или в околоток сейчас поедешь. Думаю, тебя там точно знают.

– Видел, - нехотя сказал мальчонка, - на то и уговор был, карман такой важной цаце обнести.

Он вытер рукавом сопливый нос и всхлипнул. Не пытаясь разжалобить, а от обиды, что попался, дурак такой. Орчук тоже к тому моменту мальчонку разглядел. Махонький какой, по годам лет девять, не больше, да и статью Господь обделил. Низенький, худой, хотя уличные сироты в таком возрасте редко жиром обрастают, это больше барчуки. То, что мальчонка без родителей, Мих не сомневался. Таких тут вдоволь, стайками знай себе бегают, хватают, что плохо лежит.

– Меж кем уговор?

– Меж нами, - непонятно махнул рукой пацан позади спины. Точно испугавшись именно этого движения, кучка пацанов, чуть постарше злоумышленника, разлетелась в стороны, подобно воробьям.

– Проиграл ты уговор. Зовут-то тебя как?

– Сенька, - всхлипнул пацан.

– Арсений значит. И давно карманы щипаешь?

– Третий месяц пошел, - перестал всхлипывать мальчонка и с интересом поднял голову. Не каждый полицейский после подобного с тобой так спокойно и чинно разговаривает, точно судьбу подробно пытается выведать.

– И выходит?

– Так дело не мудреное. Главное руку сунуть, а потом на движении растяпу поймать.

– И не попадался ни разу?

– Ни разу, - не без горделивости признался Сенька.

– А можешь вон у того господин портмоне вытащить?
– Лукаво спросил Меркулов.

– Лопарь можно выманить, только вы потом меня сразу в околоток. Так?

– Вот и не угадал. Мне как раз похожий талант может пригодиться. Думал я по-другому все обставить, но с тобой даже лучше. Так покажешь, что умеешь, или нет?

Он медленно разжал руку, и мальчонка остался на месте. Головой дернул, теперь бы и всем телом двинуться, да замер. Блеснули глаза, понял Мих, интересно мальцу стало. Вытер снова сопливый нос, подошел к прилично одетому господину, разглядывающему нечто на прилавке, потерся рядом так, сяк. Сам встал, будто высматривает чего, а рука, точно змея, проскользнула к пиджаку и замерла. Долго стояли, но тут господин влево сдвинулся, а мальчонка напротив, в сторону. И в пальцах его лишь на мгновение мелькнул коричневый портмоне, но тут же исчез за грязной пазухой.

Оглянулся несколько раз пацан, подошел к Витольду Львовичу и протянул добычу.

– Ловок, - не без восхищения признался Меркулов, - такие таланты на Сигаревке пропадают.

– Не пропадают, - совсем забахвалился пацан, - Митька-Валет на следующий год к себе обещал взять. Сказал пока воровскую науку изучать, руку набивать.

– Если за год руки этой не лишишься. Слышал, что с ворами катайцы делают?

– Так мы же не варвары последние, - возразил Сенька.

– Ну ладно, давай тогда тоже познакомимся, - левой рукой забрал портмоне титулярный советник, а правую протянул, - Меркулов Витольд Львович, временно исполняющий обязанности пристава следственных дел по особым поручениям сыскного управления при Моршанском обер-полицмейстерстве.

Это господин специально так пышно представился, чтобы на пацаненка впечатление произвести, догадался Мих. Хотя мог и не стараться, у того лишь после фамилии глаза на лоб полезли, будто в лавку бакалейную за пустяком каким пошел, а там с Государем Императором встретился.

– Тот самый, что быстрее тени своей одевается?

– Не знаю, не соревновался с ней, - засмеялся титулярный советник, - погоди минуту, - он подошел к господину, в карманах которого сейчас гулял ветер, присел, словно что с земли поднимая, и выпрямился, - любезнейший, вы, наверное, обронили.