Отлетела от девушки, отвернулась и бросила через плечо:

— Знаешь, что самое забавное в данной ситуации? Что Лили могла ошибиться относительно серьезности планов Этьена насчет тебя. А я, выходит, впустую трачу время…

Она умолкла, прислушиваясь.

Где-то вдалеке громыхнул гром, и его раскаты легкой дрожью коснулись башни. Колыхнулось пламя в светильниках. Небо над прозрачным потолком потемнело.

Приближалась гроза…

Софи закрыла глаза и, вдохнув глубоко, медленно выдохнула.

Пускай гроза.

Сейчас душно, дышать тяжело, но хлынет ливень, и станет легче.

Она хотела, чтобы так было. Стоять под проливным дождем, и пусть вода смывает усталость. Можно будет плакать, никто не поймет…

Но если дождь и собирался где-то, то не над хранилищем памяти.

Жаль.

— Отпустите меня домой.

Ей нелегко дались эти несколько слов. Голова болела, переполненная мыслями. Сердце норовило выскочить из груди. В прошлом — обман, в будущем — неизвестность…

Но она разберется со всем этим. Только дома.

И плакать, если уж прижмет, будет там.

А прижмет ведь…

Лили и Йонела посмотрели в ее сторону, но ничего не ответили.

— Верните меня домой, — выговорила Софи четче. — Вы… Чего вы от меня хотите?

Нужно было сразу спросить об этом, но она была напугана и подавлена. А теперь эти двое ей не страшны.

Невидимая гроза, и та пугала сильнее.

Гром. Дрожь земли. Шум ветра… Почудилось, будто кто-то издалека зовет ее по имени, пытаясь перекричать этот шум… И будто хлопнула где-то дверь. И шаги на лестнице…

— Чего мы хотим? — Лили приблизилась к ней, заглянула в глаза. — А чего ты хочешь? Сейчас, когда уже знаешь? Все еще хочешь остаться с ним?

Софи открыла рот, чтобы сказать, что ничего уже не знает и не понимает, и ей нужно подумать, и замерла. Насторожилась.

Кто-то стоял за дверью, там, где выходят из стены каменные стражи.

Кто? Зачем? Неужели ее ждет еще одно знакомство и новые откровения?

Она закусила губу. Сцепила в замок трясущиеся пальцы…

Хватит уже. Сколько можно?

— Так ты хочешь этого? — повторила Лили.

Девушка услышала, как дверь за спиной распахнулась с натужным скрежетом камня, видела, как подобралась альва, как напряглась, силясь смотреть только на нее, а не поверх ее плеча на того, кто шел к ним через зал. Медленно и осторожно, словно боялся напугать… или спугнуть… Исходившая от него опасность ощущалась буквально кожей. И его злость. Готовность ударить в любую секунду…

— Да, я останусь с ним, кем бы он ни был, — от накатившего на нее нового страха Софи едва шевелила губами, но чувствовала, что должна ответить. Будто ее слова что-то могли изменить. — Я останусь с ним и буду с ним столько, сколько мне отпущено. Потому что…

Она не договорила.

Тот, кто пришел с грозой, обнял за плечи, развернул к себе и прижал к груди.

Девушку мелко затрясло. Жутко было сложить воедино тепло родных рук и затопивший зал хранилища ужас.

«Потому что я люблю его», — закончила она мысленно.

Его?

Софи зажмурилась, и не сразу поняла, что случилось в следующую минуту. Лишь ощутила, как он отпустил ее на миг, а после сжал еще сильнее… И два звука: удар и падение…

Боясь оборачиваться, чтобы он не решил, что она хочет вырваться, девушка чуть развернула голову и скосила глаза на пол.

— У тебя замечательная невеста, — Лили слизала с разбитых губ кровь. — Поздравляю.

Софи снова зажмурилась, но это не помогло.

Гроза еще бушевала, она чувствовала ее, слышала в его неровном дыхании, в громком биении сердца. Громы и молнии. Ураганный ветер…

— Тьен, — приподнявшись на цыпочки, стараясь не смотреть в ставшие черными и чужими глаза, она обняла мужчину за шею и с силой притянула к себе. — Тьен, пойдем домой, пожалуйста…

Проснувшись, он не сразу вспомнил, где находится, — вокруг была вода.

Вынырнул, встряхнулся. Узнал облицованные глазурованной плиткой стены и разноцветные полотенца и рассмеялся: надо же, уснул в ванне, изображая утопленника. Отметил, что вода не успела остыть. Значит, времени прошло немного, и за покупками с Софи он не опоздает. А вспомнив о девушке, мысленно потянулся к ней…

За это он и ударил Лили. Именно за это. Потому что все остальное меркло в сравнении с тем, что он пережил, когда почувствовал, что Софи больше нет.

Это потом он понял, что к чему, а сразу…