– Нет, Галенор, не за этим, – спокойно ответил Игорь. Сейчас, в этот самый момент, он хотел рассказать чародейке всё, но понимал, что не может этого сделать. Ещё слишком рано. – Я пришёл, чтобы исправить свою…, – его голос едва заметно дрогнул, – ошибку.

– Какую из многих? – Галенор всё труднее становилось сдерживать свой гнев, постепенно в её душе разгоралась ярость. И пусть в глубине души она понимала, что не права, но мысль эта была так слаба, так долго волшебница гнала её от себя, что теперь это понимание так и осталось за пределами её сознания, полностью подчинившегося гневу и жажде возмездия. – И что ты сделаешь? Воскресишь всех, кто погиб из-за тебя? Восстановишь то, что было разрушено по твоей вине? – казалось, гнев прибавляет Галенор сил и уверенности – вокруг неё возник огненный ореол, и с каждым словом волшебницы он становился всё жарче и жарче.

– Я слишком хорошо понимаю, что ты чувствуешь, Галенор, чтобы требовать от тебя объективности в оценке моих действий, – с тенью грусти отозвался Игорь, посмотрев на собеседницу. В его взгляде легко читалась жалость. И похоже, он совершенно не обратил внимания на чудовищный жар, исходивший от волшебницы. – Но я думал, что уже прошло достаточно времени, чтобы ты могла примириться с прошлым.

– Возможно, ты можешь оставаться равнодушным к тому, в чём ты виновен, но я не могу позволить себе такой роскоши, – вокруг бывшей стражницы взвился огненный столб, пламя в котором было настолько жаркое, что начало плавиться стекло песочных часов.

– Ты и понятия не имеешь о том, чего я лишился из-за своих ошибок, недальновидности и эгоизма, – раздражённо бросил Странник. – Не тебе меня судить!

– А кому ещё? Кому ещё ты причинил столько горя? – гневно спросила Галенор, делая шаг вперёд. Песочные часы сплавлялись в единую стеклянную массу, стекавшую на пол причудливыми струйками. – Ты уничтожил всё, что мне было дорого! Именно ты! Если бы не твоё бездействие, то Предвечная Цитадель, Совет Братства, Оракул – всё и все были бы целы и невредимы! Если бы не твоё появление тогда, четыре года назад, то всё было бы по-другому! Всё было бы на своих местах! Но нет! Тебе обязательно надо было возникнуть! И появившись здесь, преследуя свои эгоистические цели, ты разрушил всё, что создавалось тяжелейшим трудом множества поколений на протяжении тысяч и тысяч лет! Из-за тебя я лишилась смысла жизни! – голос волшебницы сорвался на крик, языки пламени вокруг женщины вспыхнули особенно ярко и вдруг устремились к Страннику, окутали его, в мгновение ока превратив в живой факел!

Но оттуда, из пламени, раздался совершенно спокойный голос Игоря:

– Ты винишь меня в смерти своих друзей, в смерти Оракула, в уничтожении Цитадели…и, конечно, в том, что происходит сейчас. Что ж, наверное, у тебя, всё-же, есть на это право. Ты права – я мог спасти. Но не спас. Тогда я не задумывался об этом. Но исход тех событий, о которых ты говоришь, зависел не только от меня… Я не заставлял Оракула напасть на Эмиссара, в конце-концов!

– Но ты мог ему помешать! Мог остановить его!

– Я и сейчас могу это сделать! Но не сделаю, – тихо, едва слышно, ответил Игорь, сбивая пламя – огонь, охвативший его, быстро гас, не причинив Страннику никакого вреда. – Если бы всё было так просто, я бы уже давно исправил всё, что натворил… Галенор, не я лишил тебя смысла жизни. Ты сама себя лишила этого, посчитав, что идеалы Кандрокара, его дело, погибли вместе с Цитаделью и Оракулом. Но это не так.

– Так это, по-твоему, я виновата? – гнев и ярость всё ещё клокотали в душе волшебницы. А слова, произнесённые Игорем, лишь ещё сильнее их разожгли. Но вместе с тем, Галенор не могла не прислушиваться к словам Странника…

– А разве нет? Что ты сделала, когда я покинул ваш мир? Что? Расскажи мне, я весь внимание. К тому же я не всеведущ…

– Это тебя не касается!

– Это и не важно. Потому, что я знаю, чего ты НЕ сделала. Ты не стала продолжать борьбу Кандрокара с силами тьмы, ты опустила руки, сдалась на милость судьбе, обвиняя меня в своей неудаче и утрате смысла жизни, который сама не сумела удержать. Но ведь не я заставил тебя так поступить, ты сама это сделала. И только ты можешь вернуть себе то, что потеряла. Здесь я не в силах помочь тебе ничем, кроме совета, – Игорь посмотрел в глаза волшебнице. Женщина отвернулась. Это казалось странным, но гнев и ярость в её душе начали сменяться чем-то иным. Замешательством. Сомнением. Галенор не хотела верить Страннику, не желала принять его слова всерьёз, но не могла не думать над ними. И постепенно сомнение в собственной правоте набирало силу.

– Даже если и так, – эти слова дались Галенор с огромным трудом – ещё не было уверенности в том, что считать верным. Она не хотела совершить ошибку. Но так же и понимала – продолжая вести себя по отношению к Страннику так, как вела до этого разговора, она ничего не изменит. – Даже если и так, это не умаляет твоей вины.

– Нет. Не умаляет, – согласился Игорь. – Но это не значит, что ты должна умножать тьму в своей собственной душе. Я знаю, что я сделал и чего не сделал. Когда придёт время, я отвечу за это.

– Обычно такая расплата приходит тогда, когда уже никому не нужна, – скептически отозвалась женщина. Огненная аура вокруг неё угасала. Песочные часы уже давно превратились в стеклянное образование причудливой формы. Стеклянные же сосульки устремляли свои острые концы в бездну, свешиваясь с моста.

– Важно то, что она всё-таки приходит, – грустно улыбнулся Игорь.

– Галенор! – внезапно раздался женский голос. – Что…что здесь происходит? – недоумённо спросила Элеонора, спускаясь между рядами скамей и лицезрея шедевр современного искусства, в который превратились песочные часы.