«Слава Великому, Первому после Бога! Слава Императору!» – потрясённо прошептал «ментальный» ответ Хо’раасс – никогда он даже думать не осмеливался, что однажды удостоиться высочайшей чести – беседы с самим Императором! Но сейчас случилось именно то, о чём он не помышлял даже в самых смелых своих мечтаниях – Император сам воззвал к нему. И он теперь обязан доказать Великому, что достоин этой чести. То, что сейчас чувствовал Ревнитель, было невозможно передать словами, ибо слова – лишь тени истины. Конечно можно было бы сказать, что сейчас им владело чувство всепроникающего преклонения и почтения вкупе с удивлением, потрясением, страхом и… благоговейной радостью. Но это было бы сродни попытке пересказать в двух словах «Войну и мир» Льва Толстого. Однако Императору, без сомненья, были хорошо видны все духовные метания его подданного.

«Оставьте традиционные приветствия и прочие любезности для более подходящего случая», – спокойно сказал Император.

«Как пожелаете, Великий», – мыслесфера Ревнителя окрасилась в тона почтения. «Позволено ли мне будет узнать, о Великий, чем я обязан такой чести?»

«Обстоятельствам, Ревнитель. Я не смог связаться с Первым Советником. Что произошло?» – несмотря на страх, который этот вопрос вызвал у Ревнителя, Хо’раасс собрал волю в кулак и ответил, ничего не утаивая – всё-равно это было безполезно:

«Я не знаю, что произошло. Могу пока лишь констатировать факт – Армада исчезла!»

«Исчезла?» – задумчиво переспросил Император. «Она была уничтожена?»

«Не известно. Сейчас я как раз пытаюсь выяснить, что же произошло».

«Хорошо. Посмотрим, что вы узнаете… Но поскольку Советник сейчас не доступен, то вам, Ревнитель Хо’раасс, придётся взять на себя ту миссию, что я собирался поручить ему…»

«Ваше слово – закон, Великий», – максимально почтительно отозвался Ревнитель. Чувства переполняли его, и, хотя он и пытался их скрывать, но радость его была столь сильна, что скрыть её было почти невозможно. Подумать только! Ещё вчера он едва избежал казни, пойдя на крайнюю меру – «Искупление боем», чтобы восстановить свою честь, а сегодня сам Великий Император, Первый после Бога, говорит с ним! И более того – желает поручить ему, нижайшему и самому недостойному из всех недостойных, миссию чрезвычайной важности – ведь она предназначалась для Первого Советника. И Ревнитель сделает всё, что будет угодно Императору. Если надо – он убьёт за Него. Если надо – он умрёт во славу имени Его. А если надо – то совершит даже невозможное…

«Похвальное рвение», – довольно констатировал Император, заставив Ревнителя устыдиться того, что не сумел совладать с эмоциями. «А чтобы вы поняли истинную роль и значение вашей миссии», – с нажимом на слове «вашей» продолжил Император, – «я для начала задам один вопрос: скажите, Хо’раасс, вы не задумывались о том, почему в самый последний момент я отдал распоряжение о смене завершающей точки системы Изменения?»

«Ваше Величество, никто и никогда не обсуждает Ваши приказы, ведь они всегда мудры и продиктованы необходимостью…»

«Я спрашивал не об этом. Можете говорить честно, без утайки. Я не стану преследовать вас за правду».

Ревнитель замолчал, пытаясь справиться с волнением. Удавалось ему сейчас это не очень хорошо, но медлить с ответом он не посмел:

«Ваше Величество, я действительно не раз задумывался над тем, почему вы отдали этот приказ», – вымолвил Ревнитель и внутренне весь напрягся, ожидая, что же сейчас ответит Император. Жизнь Хо’раасса сейчас висела на волоске. Однако не смерть страшила его. Честь клана всегда важнее жизни одного из его членов…

«Что ж, и к какому выводу вы пришли?» – спросил Император, и Ревнитель понял – его страхи были напрасны. Великий сдержит своё слово. Как можно было в этом усомниться? Но что если Император сейчас проверяет его? А ведь усомнившись в самом Императоре Хо’раасс проявил себя далеко не с лучшей стороны…

«Я жду ответа», – очень спокойно, но властно напомнил о себе собеседник.

«Прошу меня извинить, Ваше Величество… Я пришёл к выводу, что эта планета по какой-то причине очень важна, она – особенная…»

«В таком случае вы оказались весьма проницательны. Это действительно так – планета не просто особенная. Она уникальная. Единственная в своём роде. И как только я узнал о ней, о том, что она из себя представляет и что скрывает, я понял, что она – ключ к нашей абсолютной победе. Она – путь к нашему триумфальному возрождению!»

«Неужели одна планета может быть настолько важна?» – удивился Ревнитель.

«Как я и сказал – она уникальна», – последовал ответ. «И в силу обстоятельств, Ревнитель, именно вам я доверю сыграть решающую роль в нашей окончательной победе. Не подведите меня».

«Я исполню всё, что Вы прикажете», – смиренно отозвался Хо’раасс.

«Ещё бы», – довольно пророкотал Император. «Я расскажу, что вы должны делать…», – и тотчас же поток информации невероятной мощи обрушился на Ревнителя…

– Живо в машину, я сказал! – неистовый рык Барретта вывел стражниц из оцепенения, и они метнулись к лимузину. – Гони в аэропорт! – скомандовал Эдгар водителю, едва за последней из стражниц захлопнулась дверь. – Я расчищу дорогу! – советник президента даже не шелохнулся – лишь слегка повёл бровью и все машины на площади резко смело в сторону неведомой силой! Мотор тотчас взревел, авто рванулось с места и вовремя – город содрогнулся от первого удара орбитальной артиллерии – где-то вдалеке загоралось зарево, а в небо взвивались густые клубы дыма, пепла и пыли. Сила этого удара была такой, что моментально во всех домах города стёкла разлетелись вдребезги, а земля затряслась так, словно началось землетрясение.