— Знаешь, эти опыты могут помочь многим. Тем, кто умрёт. Тем, кто потеряет дорогих людей. Ведь смертные такие хрупкие, что жнецу ничего не стоит забрать их… если есть разнарядка. Я эгоист, как и все вокруг, и я хочу посмеяться над этим глупым списком, который определяет нашу судьбу. Он забрал то, что было мне дорого, почему бы не забрать то, что дорого ему? Возможность решать, кому жить, а кому умереть. Вот только это не месть.

За облаками — Рай. Но его не достичь. В этом алом мире есть лишь небо и боль. Но и они умрут. Всё умирает. И я умру. Когда? Когда я наконец умру?..

— Я хочу посмеяться над Кисеки, я хочу подарить надежду хрупким, но очень интересным созданиям. Я хочу узнать, кто из нас сильнее — жнецы, люди или сама Смерть. Это лишь эксперимент, не более. Ведь я отказался от этого глупого чувства под названием «привязанность», чтобы у меня не забрали ещё кого-то. Но знаешь, если достичь оптимального результата в этом исследовании, можно будет привязываться даже к смертным — они перестанут быть излишне слабыми.

Нет. Я не должна умирать. Умереть — значит сдаться. Я не сдамся. Не умру. Больно? Плевать! На всё плевать! Я не слабая! Это море огня не погаснет. Я не уйду в темноту. Я буду жить.

— Впрочем, даже если эксперимент удастся, мне не нужны привязанности — это обременительно. Люди лгут, предают, сквернословят, возмущаются… С мёртвыми проще. Их красота идеальна — она молчалива. Она пропитана формалином и тишиной. Мёртвый не упрекнёт, не оскорбит, не будет перечить… Он не станет ни высмеивать тебя, ни жалеть. Он просто будет вечно смотреть на тебя из колбы с формалином и усмехаться вместе с тобой. Смеяться над этим глупым миром. Живые так не умеют.

Плевать на этот мир. Плевать на эту боль. Плевать на это пламя. Я выживу. Потому что я не слабая. Я не сдамся! Пропади оно всё пропадом, я не сдамся!

— Скажи, а ты живая? Или уже умерла? А может, никогда и не была живой? Ты не умеешь улыбаться — лишь усмехаешься. Скажи, ты хочешь умереть?

Я умру. Но не сейчас. Я буду жить назло этой чёртовой жизни, которая хочет меня сломать. Убивает. Она убивает меня с рождения. Плевать. Я. Не. Сдамся! Потому что я не жила. Потому что я не умру. Потому что я сильная. Я так решила! Сама!

— Знаешь, ты не живая. Но ты и не мёртвая. Ты… необычная. Но ты и не такая, как мои «странные куклы». Почему? Я хочу понять. Я не люблю чего-то не знать.

Больно. Жарко. Душно. Горло словно раздирают когтями. Темно. Где огонь, почему так темно? Кожу колет сотней игл. Кровь закипает. Сердце разрывается на куски. Сочащиеся кровью куски. На костёр их! Они никому не нужны! Кости выворачивает из суставов. В голову вливают горячий свинец. В мышцах прорастают терновые лозы. Больно… Но я выдержу.

— И когда я пойму тебя… Нет, даже я не знаю, что будет. Знал ещё неделю назад, а вот сейчас не знаю. И это я тоже хочу выяснить! Давай раскроем эту тайну вместе? Давай я узнаю о тебе всё, проведу все необходимые мне для оживления мёртвых эксперименты, а потом вместе выясним, кто ты и стоит ли мне…

Это можно выдержать. Я же жива. Розы распускаются в крови. Они и есть сама кровь. И они горят. Горят адским огнём. Вместе с плотью. Но почему мне так спокойно? И почему я хочу улыбаться? Что это за чувство? Я его не знаю.

— Давай вместе узнаем, стоит ли смертный того, чтобы к нему привязался жнец?

Я хочу узнать, что это такое. Почему я улыбаюсь, хотя мне так больно? И почему в груди так тепло, как никогда раньше? Это странно. Я хочу понять, что это. Может, это и есть… счастье?

— Я узнаю правду.

Я узнаю правду.

Я никогда не сдамся.

Тишина накрыла с головой. В висках отбивал бешеный ритм пульс. Темнота, такая желанная, не пропускала ни единой вспышки. Медленно и словно неохотно боль, расползавшаяся по телу, словно ядовитый плющ, возвращалась к ране на животе. Жар исчез, как и духота, но горло саднило от жажды. Из глаз всё ещё текли глупые, никому ненужные слёзы. А с губ слетал хрип, который я не слышала. Бешеное сердцебиение выравнивалось, накатили слабость и апатия. А где-то на краю сознания вспыхивали и гасли странно-счастливые, словно искусственные воспоминания. Вот только они не были ложью. К картинам прошлого примешивались такие родные строки любимых песен, и в голове рождался нестройных хор прекрасных голосов, не дававший мне усомниться в собственной памяти.

Я вспоминала то, чего не могло быть, но было.

«Не страдаю, не лгу, не хочу, не терплю,

Не надеюсь, не плачу, не жду, не люблю.

Но пытаюсь упорно сильней и сильней,

Дотянуться рукой до закрытых дверей»…

Тёмная палата наполнена мерным дыханием тринадцати спящих детей. Но я не сплю и просто смотрю на луну, ожидая чего-то страшного. Я обещаю сама себе, что когда-нибудь сумею выбраться отсюда и расплатиться с теми, кто превращает мою жизнь в Ад. Нет, это не месть, ведь я их презираю. Это просто справедливая кара за несправедливые поступки, не более. Потому что все должны платить по счетам — короли и шуты, нищие и властители мира. Это справедливо.