— Учитывая, что часть твоих воспоминаний содержит эмоции жнеца, полагаю, и вероятность этого крайне высока, что столь сильные положительные эмоции, вживлённые в никогда не испытывавшее подобного тело, помогут тебе пережить следующие операции куда легче. Я уверен на девяносто процентов, что боль будет намного меньше.

Я аж задохнулась от возмущения. Да как он мог?! Это проверка была?! Соглашусь я или нет? Он настолько мне не доверяет?! Почему? Почему он так уверен, что я его предам? Почему он совсем в меня не верит? И почему он считает, что я вообще способна на предательство?!

— Я не предательница! — рявкнула я и попыталась вырвать руку из хватки жнеца, но он лишь сильнее сжал мою ладонь и спросил:

— Злишься?

— Да! Потому что я тебя не предам! Я вообще никого не предам! Зачем ты так?!

Это был первый раз, когда я на самом деле очень разозлилась на Гробовщика. До этого он меня лишь провоцировал, а вот теперь и правда оскорбил — на самом деле, а не из желания чему-то научить. Но мне не хотелось его ударить — почему-то даже сейчас я не могла причинить ему боль. Нет, не так. Я не хотела ему её причинять. И это злило. Потому что он всё равно этого не поймёт…

На лице жнеца сменялся странный калейдоскоп эмоций, а я пыталась вырвать руку, но о приёмах айкидо даже не вспоминала — почему-то любое физическое воздействие на него мне сейчас казалось нонсенсом. И вдруг Легендарный грустно улыбнулся, а в следующую секунду прижал меня к себе. Я замерла. Это ещё что? С чего бы? И почему… мне так хорошо?.. Почему не хочется отпускать его, почему хочется застыть так и никогда не уходить? Не могла же я… в него… Бред! Он же Смерть! Я для него — скелет, обтянутый кожей, подопытная мышь! Какой учёный увидит в крысе равного себе? Никакой! Так почему я… в него…

Захотелось разрыдаться от безысходности. Стас говорил, что сабмессив чаще всего влюбляется в Доминанта, потому что уже не может без него. Сначала он испытывает лишь уважение, затем привязанность, после Доминант становится нужен ему, как воздух, а потом к некоторым приходит фанатизм, когда Доминант видится чуть ли не идолом. Но чаще всего приходит любовь, а не этот самый фанатизм, хотя одно другого не исключает. Но на всё это уходит долгое время, так почему я за такой короткий срок в Гробовщика… влюбилась?..

— Ты очень необычная, — тихо сказал Легендарный. — Наверное, я начинаю тебя понимать… Знаешь, почему я люблю мёртвых? Одна из причин — они прекрасны в своём молчании. Не солгут, не предадут, не оскорбят, не унизят…

Мне показалось, что я уже слышала от него что-то подобное, но я не могла вспомнить, когда, а Гробовщик продолжал:

— Мои «странные куклы» прекрасны в своём послушании и смирении, но порой это раздражает, ведь у них нет воли. А у тебя она всё же есть, хотя ты послушна почти как они. Почти. И это главное. Поскольку воля у тебя всё-таки есть, и ты можешь сказать о своём недовольстве. Ты как «странная кукла», но ты не странная. Ты необычная.

— Кукла, да? — усмехнулась я, хотя хотелось плакать.

— Как кукла, — повторил жнец, и я подумала, что это очень ценное уточнение. Значит, я всё же не совсем кукла, не совсем игрушка для него? Или это просто глупые мечты, не имеющие оснований? Какая же я дура…

Я прижалась к Гробовщику, а он молча обнимал меня, думая о чём-то своем, и эта его отстранённость казалась уместной, обоснованной, но почему-то очень неприятной. Вот только иногда его ладони на моей спине мелко вздрагивали, прижимая меня к Легендарному чуть сильнее, но тут же отстранялись, будто касались раскалённого железа, и это было правильно. Это прогоняло раздражение и рождало радость. Потому что я не кукла. И не просто скелет, обтянутый кожей. Я — «непонятная загадка», которую он попытается разгадать. А что будет дальше — кто знает…

====== 32) Пропасть ======

«Amor, ut lacrima, ab oculo oritur, in cor cadit».

«Любовь, как слеза, из глаз рождается, на сердце падает».

Вернувшись после завтрака в мою родную квартиру, мы с Гробовщиком составили небольшой план действий. Заключался он в том, что Величайший переодевается в более современную одежду и мы идём в парк развлечений, после чего он начинает работать над новой Плёнкой, основывая эмоции на тех, что увидит в вырезанном у меня вчера фрагменте. Собственно, за его выпад в мой адрес я Легендарного простила — смысл обижаться на того, кто вообще никому не доверяет? Да и потом, если он во мне сомневается, то не требовать веру надо, а зарабатывать её. Так что я просто буду жить по своим правилам и надеяться, что когда-нибудь Легендарный поймёт — я не предам его. Никогда. А может, и не поймёт, но это хоть и больно, всё же не смертельно, так что переживу. Я вообще живучая, думаю…

Когда жнец облачился в свой любимый безразмерный свитер, а высоченные сапоги с загнутым вверх мысом сменились остроносыми ботинками, я уже ждала его на кухне, заменив спортивные штаны на брюки. Кстати, что интересно, на животе у меня красовалась приклеенная пластырем марля, так что ранку я разглядеть не смогла, а жаль. Интересно было бы посмотреть, какая царапина вызвала такую боль. Но Гробовщик сказал, что пару дней рану нельзя будет мочить, а повязку он мне будет менять самолично, и любопытствовать мне не стоит, чтоб инфекцию не занести. Перестраховщик! Но это ведь правильно…