— Спокойно, просто скажи, много времени прошло или мало, — тихо попросила я, и готесса, судорожно вздохнув, ответила:

— Буквально сразу после спуска последней шлюпки.

— Отлично, дальше, — Дина кивнула и, явно воодушевившись, затараторила:

— В два пятнадцать корма поднимается так, что видны винты, почти сразу гаснет электричество. В два восемнадцать корабль разламывается на две части, нос уносит течением, корма быстро поднимается, принимая вертикальное положение. В два двадцать «Титаник» полностью затонул. Шлюпки подобрали всего несколько человек, из них выжило по разным данным от шести до девяти, остальные жертвы крушения замёрзли. В три тридцать пароход «Карпатия» посылает сигнальную ракету, а в четыре десять поднимает на борт пострадавших с первой шлюпки.

— Так, мне нужна температура воды, сколько человек сможет в ней продержаться, если будет активно плыть? — да, без знаний план составить сложно. Но он уже начал зарождаться в моей голове.

— Около минус двух, может, чуть больше… — пробормотала готесса, явно не знавшая точного значения, и это её сильно напрягло — руки снова заходили ходуном, а взгляд заметался по поверхности воды с бешеной скоростью.

— И как долго в такой температуре мы сможем продержаться? Пара градусов туда, пара градусов сюда погоды не сделает, — попыталась вернуть её к реальности я.

— Ммм… Если активно плыть, около тридцати минут максимум, — неуверенно ответила Дина и добавила: — Но это примерно, очень примерно…

— Да, от организма и степени закалки зависит, — кивнула я, подумав, что мне с этим повезло — бабушка с детства заставляла ледяной водой обливаться. А вот Лёшка, пан-спортсмен наш, подобными процедурами пренебрегал, так что насчёт него стоило поволноваться.

— И последнее. Откуда спускали первые шлюпки, и какие лодки держались ближе всего к кораблю?

— Шлюпочная палуба, правая сторона, носовая часть — оттуда спустили первую шлюпку, имевшую инвентарный номер «семь». А ближе всех к лайнеру оставалась лодка номер «четыре», расположенная по левому борту в носовой части. Она же подняла на борт несколько человек после полного затопления «Титаника», а спустили её на воду чуть раньше двух часов. Точно не скажу, прости…

— Отлично, — кивнула я, переварив услышанное, — план такой. Двигаемся к носовой части, пытаемся сесть в шлюпку. Первые из них заполняли не полностью, поэтому, может, нам повезёт и…

— Не пойдёт, — перебил меня молчавший до сих пор жнец. — Если с отправкой в шлюпку твоих друзей я согласен, то тебе спастись так просто не позволю. Ты останешься на корабле до того момента, как пассажиры третьего класса начнут подниматься на палубу, а дальше можешь делать что хочешь, но просто сесть в шлюпку я тебе не позволю.

— Совсем оборзел?! — рявкнул Лёшка, а я усмехнулась. Чего-то подобного я и ожидала, так что нисколько не расстроилась — с самого начала было ясно, что мне так просто выбраться не дадут.

— Меняем план,— скомандовала я, а Динка вцепилась в поручень, судорожно кусая губы. — Если хотите, чтобы все спаслись, послушаетесь.

— Я не сяду в шлюпку, если ты не сядешь! — возопил Алексей, и я поняла, что его переубедить не удастся. Что ж, сыграем на этом…

— Тебя никто и не отправляет, — фыркнула я и быстро заговорила: — Ты мужик, тебя, скорее всего, не пустят в лодку. К тому же ты отлично плаваешь, а рана, привезённая из Испании, уже затянулась. Потому ты останешься со мной. Отправимся на левый борт, наденем спасательные жилеты, а когда нос затонет, прыгнем в воду. Я отлично плаваю, ты тоже, потому выберем момент спуска одной из лодок и, когда она окажется на воде, отправимся следом. Если что-то пойдёт не так, поплывём к той самой лодке номер «четыре», они вряд ли откажутся поднять нас на борт. Чтобы от удара об воду сознание не потерять, надо быть у носа — там вода зайдёт прямо на палубу, так что самое страшное – температура. Чтобы точно не утонуть, если начнутся судороги, обязательно надо получить спасательные жилеты. Дина без возражений садится в шлюпку.

— Но!.. — возмущение готессы, вмиг побледневшей, я пресекла словами:

— Запомни, Дина. Ты плохо плаваешь, ты ранена, ты уже помогла нам, чем смогла, дав информацию. Останешься — будешь только мешать.

Да, жестоко. Но зато так она сядет в лодку.

— Я не предам вас! — заорала готесса, наплевав на людей, которых на палубе с каждой минутой становилось всё больше.

— Слушай меня, — процедила я, глядя подруге в глаза, и придвинулась ближе к ней, не подходя вплотную. — Ты помогла нам, дав информацию, на основе которой я смогла составить рациональный план. Если ты будешь следовать ему, спасёмся мы все, если останешься дожидаться заплыва, может утонуть Лёшка, который кинется тебя спасать. Ты хочешь убить друга? Это будет куда большее предательство, чем посадка в шлюпку. Ты помогла нам, теперь дай нам возможность спастись. Не будь эгоисткой, Дина. Иногда надо переступить через себя, чтобы помочь друзьям.

— Я не оставлю вас, — упрямо мотнула головой она. Вот упёртая!

— Дина, ты хочешь нас на корм рыбам пустить?! — возмутилась я. А готесса сжимала руки в кулаки и сверлила меня полным ненависти взглядом.

— Я. Не. Уйду.

И тут случилось нечто странное. Гробовщик, до этого делавший вид, что он вообще не при делах и просто мимо проходил, встал между мной и Динкой и, склонившись к её уху, тихо сказал:

— Это не предательство. Это лишь рациональный подход. Твоего друга я спасу в любом случае, ты это знаешь. А твоя подруга обязана пройти моё испытание. Сама. Если ты останешься, ты разрушишь её план. Помнишь историю близнецов? Поступки их родителей привели к неожиданным результатам. «Хотели как лучше, получилось как всегда». Ты хочешь поступить по-своему и разрушить план подруги, который может её спасти?