— Вы с ума сошли?! — я аж замерла. Надо было драпать.

А вот местные, похоже, расценили мою остановку как сигнал к атаке, потому как в следующую секунду один из них заорал не своим голосом, и вся толпа, потрясая дубинами, кинулась к нам.

— Мы не хотим причинить вам зла! — ни к селу ни к городу выдала Динка. Но, что интересно, похоже, она говорила по-японски, как и предупреждал Клод, потому как лично я отчетливо понимала всё, что вопили несущиеся на нас рыбаки.

— Бежим! — рявкнула я и, схватив брата за руку, потянула назад. Динке ничего не оставалось, кроме как помчаться за нами, а Клод, явно не испытывая дискомфорта или страха, поправил очки и с флегматичным видом поспешил следом.

Мы бежали, что было сил, слыша за спиной вопли, призванные то ли запугать нас, то ли подбодрить друг друга.

«Схватим чужаков!»

Да успокойтесь вы! Мы сами уйдём! Воздух разрывал лёгкие, а ноги начинали болеть от непривычно быстрого бега.

«Отдадим самураям! Они скоро придут!»

Не надо нас никому отдавать! Мы жить хотим! Сердце с грохотом билось о рёбра, а бок предательски кололо.

«Не дадим им войти в деревню!»

Да не нужна нам ваша деревня! Дайте ноги унести, фанатики! Берег был уже близко, но спасение отказывалось приходить вместе с ним, а шум голосов и топот двадцати пар ног быстро приближался.

«Защитим деревню! Не дадим сказать, что мы помогали чужакам!»

Чего?! Это они на нас напали, чтоб их самих потом в укрывательстве не обвинили?! Хотя могу в таком случае их понять… Но как же не хочется умирать! Дорога сменилась круглыми камнями. Тонкие подошвы не спасали от боли, бежать становилось всё труднее. А крики уже звучали прямо за нами.

И тут Лёшка поскользнулся на камнях и рухнул, чуть не вспахав носом гальку. Мы с Динкой затормозили, Клод же продолжил бежать и явно не собирался нас спасать. А как же его обещание защищать моих друзей?! Я схватила Лёху за правую руку, Динка — за левую, но как только брат принял вертикальное положение, я поняла, что нам крышка… Рыбаки окружили нас и теперь, подбадривая друг друга криками, нерешительно наступали. Видимо, то, как мы выглядели, их довольно сильно пугало, а может, они просто боялись гнева самураев, которые за любой контакт с иностранцами могли их казнить. Нечто подобное я пару раз видела в кино и никогда не думала, что окажусь в такой ситуации сама. А вот теперь… надо было выкручиваться. Меня ощутимо тряхнуло, по спине пробежала нервная дрожь, но в тот же миг я успокоилась, взяла себя в руки и начала быстро продумывать варианты развития событий. Динка же, решив начхать на логику, просительным тоном выдала:

— Мы вас не тронем. Просто дайте нам уйти, словно мы не подходили к деревне и…

— Не слушайте чужаков! — крикнул один из рыбаков с торчавшими в разные стороны, выбившимися из хвоста волосами. — Хватайте их! Не говорите!

— Да! — раздался многоголосый ответ.

Я не успела даже подумать, что Динка — дура, как вся эта толпа бросилась на нас. Мне кранты — я плохо дерусь. Но, что удивительно, Лёшка с Динкой тут же встали спиной друг к другу, а меня затолкали в образовавшийся между ними зазор.

— Держись за мной! — крикнул мне брат, и готы приняли боевые стойки.

А дальше всё было как в тумане. Взмахи дубин, глухие удары, плавные, тягучие движения Дины, словно танцевавшей в этом хаосе, обтекавшей врагов и будто нехотя, но очень быстро вырубавшей их точными, порой незаметными ударами. Передвижения Алексея, старавшегося держаться ближе к подруге, но так, чтобы защитить меня от врагов, нападавших с его стороны. Взмахи ног. Стоны. Гравий, взлетавший порой к пронзительно-синему, безоблачному небу. И хрипы тех, кто уже не мог подняться.

Проделав брешь в кольце, Лёшка тут же крикнул: «Бежим! Скоро будет поздно!» Всё это время я старалась держаться у брата за спиной и кидала во врагов камни, целясь им в живот, но как только был дан сигнал к побегу, кинулась в образовавшийся зазор между рыбаками. Пробегая мимо одного из них, лежавшего на камнях без сознания, я вдруг рухнула, споткнувшись о булыжник, а Динка в тот же миг заорала: «Инн!»

Проваливаясь в плен воздуха, я успела лишь осознать, что над моей головой просвистела дубина, чуть не снесшая мне полчерепа. А дальше мои перебинтованные ладони попытались смягчить удар. Резкая боль, ножами вспоровшая кожу и разлившаяся по нервам раскалённым свинцом, заставила меня сипло вздохнуть, хотя падение выбило из лёгких весь воздух и не хотело позволять им сделать вдох снова. В ушах звенело, но я как можно быстрее перекатилась в сторону. Вовремя — дубина с грохотом обрушилась на камни, только что принявшие на себя мой вес. Я откатилась подальше и вскочила, а рыбака, охотившегося за мной, уже вырубил удар ноги в чёрном лакированном ботинке.

Мы с готами кинулись бежать, причём Динка крикнула: «Врассыпную!» — и помчала вперёд, а Лёшка схватил меня за руку и потянул к лесу. В принципе, он явно не собирался оставлять подругу, и мы бежали примерно тем же курсом, что и она, но слегка отклонялись от берега. И когда расстояние до ближайших деревьев было уже небольшим, за нашими спинами вдруг послышался многоголосый радостный вопль. Мы обернулись.

Рыбаки, что преследовали нас с Лёшкой, спешили назад, к своим товарищам, а те… Те праздновали победу. Дина лежала на камнях лицом вниз. Длинные чёрные волосы спутанной паклей разметались вокруг головы. Руки лежали крайне неестественно, а ноги были вытянуты так, словно готесса упала во время бега. Лёшка было дернулся назад, но я схватила его за локоть. Сердце бешено стучало по клетке из рёбер, но разум был на удивление чист, впрочем, как и всегда в таких ситуациях.

— Стоять. Если пойдёшь без плана, эта толпа тебя забьёт дубинами. Вы вдвоём не справились — один ты точно ничего не сможешь сделать.

— Нам её бросить?! — рявкнул Лёшка, пытаясь вырвать руку, но я схватила его за талию со спины и спокойно, чётко ответила:

— Мы её спасём. Уверена. Только надо действовать по плану.

— По какому? — раздражённо процедил брат, но всё же прекратил вырываться. Я всё ещё продолжала держать его, обхватив за поясницу, но чувствовала, что первый психоз прошёл, и Лёшка готов меня выслушать. Тем временем рыбаки, явно не желая прикасаться к чужеземке, всё же подняли её — один за руки, другой за ноги — и потащили к деревне. План в моей голове родился на удивление быстро, и я поспешила его озвучить: