Заснула я на удивление быстро и спокойно, а ночью видела чудесный сон о том, как, сидя на зефирном облаке, я поедала его в компании с Балто, правда, идиллию нарушало маньячное шишишиканье, раздающееся откуда-то сверху, но мы с песиком на этот «глас Богов» начхали, и жизнь он нам не особо портил…

Утро началось с неожиданностей: я подскочила, услышав в коридоре вопль, а точнее, трехэтажную словесную конструкцию, на удивление не содержавшую ни слова мата. Впрочем, почему «на удивление»? Моя сеструндия по имени Мария и не выражается никогда, разве что жаргоном, а орала как раз таки она.

— …и твою пятку лешему в загривок! — разобрала я последние слова ее гневной тирады. Повисла тишина, и я, быстренько одевшись, ломанулась в коридор. Оказывается, тишины вовсе и не было, просто дом строили качественно, и бригадиры не пропили половину стройматериалов, а потому звукоизоляция у нас была хорошая. Мария стояла возле своей двери и сверлила взглядом парня в шапке-лягушке, который с абсолютно отрешенным видом разносил в пух и прах самооценку этой самой Марии.

— …такие бессмысленные. А глаза зеркало души, неужели у Вас и душа бессмысленна, как взгляд? Или смысл ее существования в том, чтобы бедных Лягушат грозить выселить из дома? Ярость Вам не к лицу, оно для этого слишком детское. Впрочем, дети куда более жестоки, чем взрослые, может, Вам неверно возраст указали в паспорте? Или его у Вас еще нет?

— Брейк! — заорала я, подлетая к Мане и вставая справа от Франа. — Что тут происходит?

— Этот полоумный меня напугал! — выдала Манюня, ткнув пальцем в шапку местного тролля. — Ты прикинь, я просыпаюсь и иду в душ — сама знаешь, я с утра фигово соображаю и вообще никакая. Выхожу в коридор, а тут это! Стоит на лестнице и… нет, я не псих! Но оно не совсем на лестнице стояло!!! Оно летело!

— В смысле? — опешила я. Фран иллюзионист, но не Бьякуран. Это Джессо мог крылья отращивать и летать — точно «Бог нового мира», блин… А Франя — вряд ли.

— Он стоял над лестницей. Понимаешь?! — проорала моя сестра, ткнув в потолок над этой самой лестницей. — Он стоял вон там! Под потолком!!!

— Галлюцинации бывают при многих психических заболеваниях, — выдала мерзопакость в странной шапке. — Например, при шизофрении. Вы давно не были у своего психиатра? Может, у Вас ухудшения? Надо поменять препарат или изменить дозу?

— Фран, ты бы помолчал, — хмыкнула я, начиная понимать, что происходит. — Мань, тебе показалось. Он не мог взлететь под потолок, ты спросонья просто так подумала.

— Он спустился с потолка, прошагав ко мне! — перебила меня моя сестра. — Он спустился по воздуху!!!

— Маш, тебе показалось, — примирительно сказала я. — Ты просто не до конца проснулась. Это сонливость, усталость и недомогание. Отдохни денек, всё утрясется и наладится.

— Ага! Прям! — фыркнула Маша и смерила Франю ледяным взором. — Я буду за тобой следить. И если ты современная версия Вольфа Мессинга, владеющая гипнозом и использующая его с целью запугивания домовладелиц для награждения их инфарктом и отправления в загробный мир с последующим прикарманиванием их собственности с целью продажи и наживы, я тебя на бараний фарш пущу! И чхать мне, что ты лягушку на голову напялил: у лягух мясо, говорят, нежнее курячьего!

С этими словами, Манюня порулила-таки направо, в душ рядом с Ленкиной комнатой, а я возмущенно воззрилась на Франа и едва слышно прошептала, стоило лишь за сестрой захлопнуться двери ванной комнаты:

— Офанарел, иллюзии использовать на моей сестре?

— Вряд ли фонари здесь при чем-то, — апатично выдал Франя и пошел вниз, начхав на меня. Я догнала его на середине лестницы и спросила:

— Ты хоть скажи, на фига устроил это? Смысл? Мукуро, да? Чего он тебя вчера домогался со своими вилами? Чем ты ему насолил?

— Лягушки не повара — солью не пользуются, — с флегматичным видом съязвил парень, шлепая на кухню.

— Фран, хорош придуриваться, — продолжала шептать я. — Чего Мукуро на тебя взъелся? Хочешь — верь, хочешь — нет, но я не на его стороне, даже если в этой разборке виноват ты, так что, может, скажешь, что он задумал? Чего он тебя достает?

— А смысл? — вопросил Франя с безучастным видом. Он точно «Бальзак» по соционике: их фразочка, да с таким видом сказана — прям жуть! Пофигизм рулит, скепсис тоже. — Лягушонку не нужна помощь Принцессочки погорелого театра.

— О да! — хмыкнула я. — Из меня Принцесса как из тебя Лягушка. Колись давай, вдруг я могу помочь?

Мы заползли на кухню, и Фран зарылся в холодильник, а я поставила чайник на плиту.

— Лягушонку не нужна помощь, — наконец ответил он, доставая кусок колбасы.

— Фу, Фран, убери эту гадость! — возмутилась я, отбирая у парня сервелат, который мы хранили для «награждения» выслужившихся собак, и возвращая его на Родину. — Это собакам корм, ты чего? Тут же нормальная колбаса есть!