– Ты случаем не из последних? – ехидно спросила девица.

– Софья! – осек отец свою любимую дчерь.

– Что, батюшка?

– Не докучай гостю!

– Простите…, - Софья смиренно потупила взор, но Тимофей почувствовал наигранность в ее реакции на слова отца. Она все делала вроде бы в рамках приличия, но отчего-то Тимофею казалось, что она смеется над устоями и нравами семьи.

– Я редко бываю в Москве и на праздники тоже. А если такое случается, то хожу на потехи, что устраиваются у стен кремля, - улыбнулся гость, сделав вид, что он не обратил внимание на слова Василия Ивановича.

– А с друзьями вы встречаетесь?

– У меня, к моему разочарованию, нет друзей или их очень мало, - пожал плечами Тимофей, причем он сказал правду.

– Как же так?! – воскликнула Софья, удивленная этаким признанием. Она искренне не могла понять, как человек может быть одиноким. У нее завсегда были подружки, коих она не считала, а от женихов и вовсе отбоя не было, с ними-то уже разбирался отец и брат. Друзья были и у брата. Хотя их дружба зиждилась больше на преклонении перед положением отца.

– Знаете ли, служба моя не прибавляет мне друзей. Я много езжу, ну и по долгу службы должен не иметь близких сношений, поскольку это чревато пагубными последствиями.

– Да… тяжело тебе живется… - Софья впервые казалась искренней.

– Привык…

– Ну а супруга твоя, чем занимается?

– Прошу прощения, но у меня нет супруги…

– Как?! Ты такой видный человек, и в таком возрасте уже пора обзавестись семьей!

– Пора, - вздохнул Тимофей, - да вот не встретил я свою единственную.

– Ну, не беда! Встретишь! – дочь воеводы рассмеялась, словно то, что ее мучало вдруг исчезло.

– Ну, милейший Тимофей Андреевич, - сказал воевода, пытаясь встать из-за стола, - театру у нас в Туле пока нет, а вот шахматы, шашки и зернь у меня имеются! Знакомы ли с этими забавами?

– Да, в Москве во многих домах уже знают толк в таких играх. Играл и знаю правила.

– Не желаешь ли тогда сразиться?

– Свет мой ясный, - возмутилась Ольга, - полно тебе! Гость наш поди еще не накормлен! А ты тащишь его переставлять свои фигурки!

– Ох, матушка! Я совсем не голоден! И места в моем чреве уже не найти! Благодарствую за столь обильное угощение! – возразил хозяйке Романцев.

– Тогда что ж? Не желаешь ли противоборствовать? – спросил Морозов.

– Отчего не сразиться?! Изволь. Я завсегда рад раскинуть умом.

– Пойдем, батенька ко мне в горницу. Там нам будет удобно и мешать никто не посмеет! – выдохнул воевода, встав, наконец, из-за стола.

– Батюшка, разреши пойти с вами! – взмолилась Софья, как всегда шутливо сложив ладошки, словно она молилась. – Я буду тихонечко вести себя и не помешаю вашей забаве!

Воевода посмотрел вопросительно на своего гостя, будто испрашивая у того разрешения, но вслух он сказал совсем обратное.

– Софья! Негоже девице молодой присутствовать при беседах мужей! Не соответствует это учению о домострое!

– Уважаемый Василий Иванович, не будем следовать догмам церковным, - поспешил ответить Романцев. – Мне кажется не во всем умным людям следует прислушиваться к тем ученьям, что предназначены для простого люда, необразованного и иногда дикого.

– Спасибочки! Спасибочки, милый Тимофей Андреевич! Вы не пожалеете! – Софья от радости захлопала в ладоши, а потом кинулась на шею к отцу.
– Я всегда так люблю смотреть, как папенькины гости играют в шахматы! Он меня научил этой чудесной игре, и мы иногда с ним сражаемся! А ты силен в стратегии игры?

– К моему стыду, не очень. Видите ли, не часто приходилось расставлять эти фигурки.

– Петр, сын мой, ты с нами? – спросил Василий Иванович сына, оглянувшись перед тем, как выйти из столовой.

– Нет, батюшка! У меня есть небольшое дело!

– Ну, ну… будь осторожней, сынок…

– Не беспокойся! – отозвался Петр, продолжая в задумчивости и полном молчании ковыряться вилкой в своей тарелке.

– Идемте, батюшка Тимофей Андреевич! Пойдем и ты девица!

Но они не успели покинуть столовую, как в комнате появилась все та же девка Наташка. Она подбежала к воеводе и тихонько, чтоб не беспокоить, как ей казалось, гостя доложила, что в сенях воеводу дожидается сотник Абросимов из стрелецкой избы.

– Чего ему надобно? – поморщился воевода, который не любил, когда отдых прерывали срочные дела. – Ладно. Пущай идет в «престольную», щас и мы подойдем. Не возражаешь Тимофей Андреевич?

– Нет! Разумею, что визит стольника как раз связан с моим делом…

– Ну, такть идем.

Они прошли по коридорам в рабочую горницу дома где их уже дожидался стрелецкий сотник Леонтий Абросимов, что временно выполнял обязанности головы стрелецкого приказа вместо умершего намедни сына боярского Афанасия Лемешева. Сотник ходил по горнице взад и вперед и с первого взгляда на него каждый мог понять, что случилось нечто зело страшное.