– Мне кажется, Вера, ты согласишься со мной, с моей точкой зрения, что Великим назначением Павла было объединение христианских церквей, католической, православной, протестантской. В таком объединении он видел возможность покончить с европейской смутой.

– Пожалуй.

– Но истинных, преданных друзей рядом нет. Только вот с женщинами, - Андрей улыбнулся, - ему повезло: любящая жена, чудесная Мария Федоровна. И фаворитки Лопухина и Нелидова... успокаивали и удерживали от необдуманных поступков. Не только в православных, но и в католических пророчествах говорилось, что "замирение" между Западом и Востоком придет с Севера. Во время своих путешествий по Европе царевич Павел носил имя "граф Северный". Из Руси придет Мир и Будущее! Извини за пафос...

Андрей очень уже увлекся историей и женщина решила, что настало время спросить его о том, что он обнаружил или почувствовал в катакомбах. Документ должен был дополнительно "разогреть" воображение мужчины. И действительно, руки, держащие документ, задрожали, а глаза Андрея выдавали его особую сосредоточенность и погруженность.

– Что ты, Андрей Петрович, обнаружил в катакомбах?
– женщина с надеждой вглядывалась в лицо мужчины.

Но тот не торопился с ответом:

– Я сегодня вечером поразмышляю над твоей книгой. У меня там есть пяток закладок и несколько вопросов к автору, - Андрей мило улыбнулся, - задам несколько трудных и интересных.

Затем он резким движением буквально "воткнул" трость в асфальт и заговорил тихим голосом, неспешно, пытаясь поточнее подобрать слова:

– Сигналы биолокации и вполне отчетливые мои ощущения проявились только в крипте. И фрески апостолов были только в крипте. Но особенно явный сигнал был не от ниш, где может быть "клад", а от фрески Св. Павла. Может, просто пергамент и фрески объединены его Духом. Два Павла...
– он сделал долгую паузу, - а может... тут подсказка, ключевые ассоциации. Я должен настроиться особым образом. Там, один в крипте. Там психоэнергетический сгусток двух Павлов. Большего пока не могу и не хочу объяснить.

Вере Яновне было больно видеть, как на лице мужчины проявилась необычайная усталость, и руки его уже еле-еле удерживали трость.

– 19 -

Они подъехали к мосту Умбертино и, переехав через него, оказались на Ортиджиа, в сердце Сиракуз, у развалин храма Аполлона.

Площадь перед храмом была полна местных жителей и туристов. Оба путешественника вышли из машины, подошли к развалинам храма и почувствовали некоторое волнение. Они созерцали перед собой один из самых древних дорических храмов. Это VI век до нашей эры!

Затем мужчина и женщина присели за столик уличной кафешки на площади. Приятно было наблюдать за неспешным стилем итальянской жизни: благородное медленное передвижение стариков и голубей по площади. Даже от этих голубей исходило жизнелюбие итальянского характера.

Андрей листал путеводитель. Названия улочек и площадей пленяли образованный ум: Архимеда, Диогена, Виргилия, Минервы, Савой и, конечно же, Витторио Эмануэле и Гарибальди.

Выпив по чашке кофе и прихватив с собой бутылку воды, они направились вдоль правой от них стороны храма. Сворачивать на шумную, широкую и, видимо, главную улицу Андрею не захотелось.

– Милая Верочка, давай сегодня не пойдем к Дуомской площади. Я немного устал и хочу побродить просто, без плана и без многолюдья, - предложил мужчина.

– Я согласна. Будем вальяжны, как пара итальянцев.

– Вот именно. Я не согласен со стереотипами сицилийцев: шумные, жестикулирующие.

– Это правда. Италия - родина титанов: они "нажестикулировали" и "Мону Лизу", и "Давида"...

– А как "жестикулировали" Данте и Вергилий, - смеясь, поддержал Андрей.

– А как "жестикулировали" в Питере Росси, Растрелли и прочие...
– продолжала Верочка.

– А Вивальди и Россини, а ...
– мужчина запнулся, уткнувшись глазами в название церкви, у дверей которой они оказались: Сан-Паоло.

Но дело было не в названии. Его удивил и огорчил огромный, старый, весь проржавевший замок на двери.

– Святой Павел не принимает. И давно, - очень грустно пошутил Андрей Петрович.

Они прошли дальше, свернули в узкую, тихую улочку и снова неожиданность! Небольшая каменная лестница поднимается в буквально метровом пролете между домами. И эта лестница заканчивается дверью! Но только рамой двери, без внутреннего полотна! Рама тихонько качается на петлях и скрипит! И эта рама словно обрамляет живую картину: небо и в нем одинокая птица снуёт туда-сюда и громко кричит. Будто зовёт на помощь.

– Дверь в никуда, - подавлено отметила женщина.

– Нас кто-то зовет. Ищет... подает знак, - тоже тихо промолвил мужчина.

Лицо Веры Яновны стало бледным. Щеки и ноздри задрожали. Андрей Петрович задумался, затем высказал следующее:

– Положим, замок на храм "повесил" Ричард... А птица - это кто-то из близких... чья-то душа... может Г.Н....

– Поднимемся по лестнице и заглянем туда? По ту сторону рамы?
– спросила женщина.

Лицо мужчины, только что казавшееся отрешенным, приобрело тревожный, даже смятенный вид.