Мда… Маразм. Как обучение поеданием облаток у Гулливера.

Глава 45 3

Мы бы тут… умерли все. Но у моих людей уже есть опыт приёма новосёлов. Включая — не понимающих языка. Молящимся другим богам. Пытающихся размахивать своим оружием. Пока его не забрали. Не умеющих себя вести в приличном обществе, непривычных доходить до выгребной ямы, закрывать вовремя печную задвижку, не трогать чужое…

Обязательный конфликт вокруг крещения.

Проходили. С марийцами из рода лося. Снова:

– Мы…! Никогда…!

– Вы потеряли свои святилища, свою землю. Что ж вы не сражались там, на Наре, что ж вы не убились там, на Поротве? Вы бросили своих богов там. Здесь — мой бог. Принимайте его.

Языческие боги привязаны к местности, к Олимпу, к дубу в Ромове… А «святой дух» — повсеместно куда не плюнь.

Впрочем, по богам мы с Кастусем быстро нашли консенсус: кому невтерпёж — сможет уйти, жить по своему богу. Позже. Покрестился — раскрестился. «Ресет» — возможен, не обрезание же.

А вот по поводу земли — сцепились серьёзно.

– Ты обещал принять нас, звал к себе. Теперь дай мне землю.

– Тебе?! Землю?! Ты собрался стать пахарем?!

– Нет, я князь. Ты дашь мне землю, на которой я поселю свой народ.

– Кастусь. Мда… Здесь нет твоего народа. Люди, пришедшие с тобой в караване — «мой народ». Я поселю «моих людей» на моей земле. Там, так и тогда, как я сочту нужным. Хотя, конечно, спрошу твоего совета — как сделать это лучше.

– Никогда…!

– Да брось ты! Ты славно воевал и хорошо правил. У тебя есть талант, ты можешь стать великим правителем. Для этого надо учиться. Или ты идёшь в моё училище. И становишься мудрым правителем. Или я поставлю тебя тиуном над десятком лесных кудо, куда заселю полсотни семей с Поротвы. Будешь ими править. Это твой потолок? Ни на что более серьёзное — ты не годен?

Кастусь шипел как рассерженный гусак, пытался найти у себя за поясом сданный боевой топор. Вадавасы накачивали его злобой, рассуждениями об утрате княжеской чести и погибели всего Великого Литовского Народа Поротвы и Нары. Но… «ночная кукушка всех перекукует».

У меня был только один беглый разговор с Елицей:

– Иване… Воевода… Что ты сделаешь с нами?

– Всё. Всё то, что я делаю со всеми остальными. Не хуже. Пока не докажите, что «хуже» — надо.

Мы не могли с ней остаться наедине, посидеть, поговорить с глазу на глаз. Кастусь ревновал бешено, вадавасы старались разжечь в нём это чувство.

«Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности?».

Общение — как в тылу врага: короткие реплики, на ходу, в присутствии посторонних. Не только не делай — не давай повода подумать, что ты делаешь.

«Не останавливайся завязать шнурки на бахче своего соседа» — древняя китайская мудрость.

Здесь — не Тяньаньмэнь, но мудрости — следую.

Хорошо, что мы с ней понимаем друг друга и без слов.

* * *

Люди — разные. Я уже много раз… Не в том смысле, что вот эти — инородцы, литваки. А в том, что у них разные личные ожидания.

Одному — хлеб каждый день и отсутствие пожарищ по горизонту — «мёд и мёд», «как у Христа за пазухой». Другому — без кафтана с золотым шитьём и десятка мужиков, в бронях, с топорами за спиной и в павлиньих перьях — обида смертельная. Голыми руками порвать или со стыда утопиться.

Разговариваем. Успокаиваем. Над «приёмным покоем» — густой запах валерианы. Ещё — спирта, гашиша и опиума. Пустырник, боярышник, плоды шиповника, горицвет… таких сильных ароматов не дают, но тоже… ведрами.

«И, обращаясь к фельдшеру, старший врач сказал:

— Пишите: „Швейк, строгая диета, два раза в день промывание желудка и раз в день клистир“. А там — увидим».

Из «списка Швейка» мы используем только эти три пункта. Заворачивание в мокрую простыню, кормление аспирином и хинином — не применяем. Ввиду отсутствия. Но прогресс — не остановим!

«А там — увидим».

Хорошо, что сразу, в первые же часы, «на радостях» по поводу прибытия, заставил сдать оружие. Что в первые два дня провели самые обидные им процедуры.

По Макиавелли:

«Думаю, дело в том, что жестокость жестокости рознь. Жестокость применена хорошо в тех случаях — если позволительно дурное называть хорошим, — когда ее проявляют сразу и по соображениям безопасности, не упорствуют в ней и по возможности обращают на благо подданных; и плохо применена в тех случаях, когда поначалу расправы совершаются редко, но со временем учащаются, а не становятся реже.

Действуя первым способом, можно… удержать власть; действуя вторым — невозможно.