Оливия сдает сразу восемь колец. Логично, зачем бегать с каждым, можно сдавать оптом. А то я уж начал думать, что что то не так понял. Берта..

– Клайд..

– Кольца есть?

Губы ее дрогнули и протягивает два. И все?? Ага, на голодный желудок и даже не пила ничего, только сейчас это понял.

– Ты чего не ешь ничего? Ни глотка воды с утра!

– Клайд...

– Молчи! И делай вид, что я тебя за что то распекаю, ясно?

Берта растерянно заморгала.

– Только не реви,а? Пожалуйста..Солнышко..Все хорошо и ничему не удивляйся.

Кивает. А глаза уже на мокром месте..Беру в руки журнал и начинаю ходить аки Друг Физкультурников, воздействие проверено Отцом Народов.

– Значит, так. Сейчас идешь в дамскую комнату, умываешь лицо. Выпиваешь пол-литра воды, разом. Ну, сколько там в стакане, короче, четыре стакана влить в себя, как лекарство!

– Клайд, я не хочу, я в порядке..

– Молчать!

Лицо Роберты омрачает реальная обида, за что ты так со мной - вот что написано на ее лице. О, Лорд, дай мне терпение с ней, а ей - просто послушания. Так надо.

– И когда у нас тут обед, через часа два?

Типа рассеянно смотрю на часы, ошибку она мне простит, не до того ей сейчас, ловить нестыковки.

– Обед в час дня, - не знает, куда деть руки и теребит какую то тряпочку.

– Вот и отлично. Идешь на обед и ешь его! Ешь, а не ковыряешь! Поняла?

Лицо Роберты вспыхивает. Она поняла, что я все заметил.

– Обед стоит денег. У меня нет. Ты раньше никогда не замечал этого, Клайд.

Проговорила скороговоркой, сгорая от стыда и обиды. Сцена затягивается, пора ее заканчивать. А что не замечал, не напоминай, я и так хочу кого нибудь прибить.

– Понял, родная. На обед ты пойдешь. Сейчас пить воду. Не сердись, прошу. Помнишь первую записку?

– Да.

– Что там было написано?

– Держать себя в руках и ничему сегодня не удивляться.

– И "ничему" я написал печатными заглавными. Вот так.

– Ты придёшь вечером, как обещал?

– Да.

– Правда?

– ДА.

И Берта улыбается, шмыгнув носом.

– Иди давай. Я слежу, куда пойдешь, имей в виду. Ну, иди.

Роберта выходит просто под перекрестным огнем, не взгляды - трассеры ДШК, кто понимает. И с места подрывается Марта, и почему я не удивлен..

– Сдавать будем?

На стол плюхаются три кольца. А Марта оглядывается, как будто надеется что то уловить, услышать, ощутить. Как же ей интересно, о чем шла речь..Краем глаза вижу, что Роберта идет в сторону туалета. Умничка.

– Мистер Грифитс, а почему вы не завтракаете, бережете аппетит на обед?

И глазками этак дзыньк! И ближе подходит..Еще ближе. И явно напоказ. Нет, там другой конкурс явно, " кто первый мистера Грифитса доведет до убийства с отягчающими и с особым цинизмом".

– Оу, дорогая, как раз насчет аппетита..

Многозначительно замолкаю, посмотрев со значением..

– Даа?

Уже веет теплом от пышного тела, которое явно не прочь прямо тут, а хоть бы и на столе.

– Кушать что то очень хочется, а я у вас видел что то очень соблазнительное явно французской выделки. Пирожки, наверное?

Демонстративно сглатываю и умильно смотрю на слегка вытянувшееся лицо коварной соблазнительницы. А ты думала что? Видывали мы виды и покруче твоих телес, чувиха. А вот пирожки у тебя реально должны быть вкусные. Пирожки, точно? Да, пирожки! Произношу это про себя заглавными печатными.

– Угостите бедного голодного мелкого начальника, а?

Марта явно в полной непонятке ретируется, на лице смятение чуйств. Идет к своему столу и возвращается со свертком.

– Но вы непременно мне скажете, понравились ли вам мои пирожки, не правда ли?

– Непременно, леди.
– одаряю ее ослепительной улыбкой.

На выходе ее накрывает мегатонный взгляд Рузы Никофорич, с этой я уже знаком, отметилась трижды. Вообще удобно отслеживать, кто тут работает, а кто крылом возле меня чертит - кто работает, носит по многу колец. А кто еще чего хочет - носят по одному-два. Вон Йордис, лапочка просто - молотит как штамп-машинка и ей на мистера Грифитса плевать с драккара. Ну, Роберта с утра дважды всего, боялся, начнет бегать. Нет, старается. Ну а эти..Короче, попал я в разгар сражения, Сталинград с Перл-Харбором в одном флаконе.

– Господин Грифитс..

Медленно оборачиваюсь. Этот акцент не спутать ни с каким другим. Она. Первый раз с утра. Кладет на стол сразу горсть колец.

– Оу, вы просто молодец.
– с доброжелательной улыбкой пересчитываю.

Четырнадцать. Однако..

– И ваше имя?

– Ольга Мещерская.

Надо видеть этот взгляд..Да. Не из простых ты Мещерских, девочка.

И она же - "девушка с сэндвичем".

Задумчиво смотрю вслед Ольге, молча вернувшейся на свое место. Тяжко тебе тут приходится. Впервые за все время позволил себе подумать о том, что вокруг 1922 год. И все, что с этим связано. Только только отгремела Гражданская. Революция. Еще жив Ленин. Гитлер только начинает вынашивать свои планы. Но это отсюда очень далеко. А вот такие, как девушка Ольга, они тут. Выживают. Кто у нее дома? Старый предводитель дворянства из под Рязани? От хорошей жизни на фабрику воротничков штамповщицей не идут. И местные ее явно не жалуют. Но она - единственная, кто видит, как плохо Роберте. И не боится проявить что то хорошее. И на меня виды точно не имеет. Порода. Боже, может, она и про беременность поняла? Очень даже может быть. Надо будет расспросить Роберту, что у них там. Был бы не против, если бы они подружились. Роберта.. После внушения цвета на лице прибавилось немного.Не есть, не пить, работать и сидеть в душном помещении. На четвертом месяце.