Варвар и король, прижавшись к стене, с обнаженными мечами в руках замерли возле дверей. Через пару ударов дверь с грохотом рухнула. Победный рев раздался из десятка глоток и гномы бросились в комнату.

Первым ударом варвар рассек череп одного из них. Другой встретил его меч сталью. Но король вонзил свой клинок бородачу в живот и тот мешком осел на пол. Безысходность придавала молодым людям силы. Удары их мечей заставили нападавших пятиться.

Звон оружия, крики, ругань, стоны. Все смешалось. Где-то за кроватью скулила от страха графиня. Отступившие было гномы, вновь бросились вперед. Бой закипел с новой силой. Исхитрившись, Гральф зацепил клинком еще одного неприятеля. Но противник не останавливал натиска.

Грохот выстрела перекрыл остальные звуки. Комната наполнилась запахом пороха. Отбросив использованное оружие, король выхватил второй из пистолей, уже разряженный ранее, когда он целился в Гральфа.

– Назад, ублюдки!
– закричал Оберон, наводя бесполезное оружие на противника.

Гномы мгновенно исчезли из дверного проема и затаились за стеной. Король и Гральф тоже отступили за самодельную баррикаду.

– Заряжай, Гральф!
– как можно громче крикнул король.

– Да, сир!
– в тон ему ответил варвар.

Из коридора послышалось невнятное бормотание.

– Поверили!
– радостно шепнул король.

– Тащите хлопушки, - почему-то на человеческом языке распорядился один из гномов.

Комендант! Гральф вспомнил отеческий взгляд и сочувствующий голос. Ну, собака! Значит, кроме гномов в коридоре находятся еще и люди - комендант и десятники. Удаляющийся топот говорил о том, что кто-то поспешил за "хлопушками".

– Графиня, - обратился Гральф к женщине, - может быт, ты поговоришь со своими людьми. Объяснишь им, прикажешь.

Та отрицательно покачала головой.

– Бесполезно, они скорее убьют меня, - и издевательским тоном продолжила,- ведь они выполняют волю всесильной жены короля!

– А почему твои люди не учувствуют в схватке?
– Гральф отчаянно искал выход из ситуации.

– Их задача оказать помощь гномам, а после убить их.

– Тогда может поговорить с гномами?

– Брось, - ответил ему король.
– Переговорами тут не поможешь. Нам бы до утра продержаться.

Радостные крики гномов дали понять, что прибыли "хлопушки".

– Вот и все, - обреченно произнес король.

Из коридора доносилась возня и звук высекаемых из кресало искр. Гральф прикидывал про себя варианты спасения. Выскочить в коридор и попытаться прорубить себе дорогу? Но численный перевес противника сводил эту затею на нет. Сидеть здесь и ждать пока их расстреляют, тоже не имело смысла.

Пытаясь сесть поудобней, варвар наткнулся рукой, на что-то мягкое. Под рукой была его кожаная сумка. Гральф достал из нее бронзовый прямоугольный предмет, весь покрытый замысловатой гравировкой.

– Возможно это наш шанс,- произнес он задумчиво.

– Что это, бомба?- с надеждой спросил король.

Гральф бережно держал в руках предмет.

– Нет, - ответил он.
– Это Слава Предков - священная реликвия нашего клана.

– Боюсь, друг-варвар, молитвы тут бессильны.

– По преданию, когда будет грозить неминуемая гибель, надо открыть реликвию. И Предки помогут.

– Ну, пробуй, - с сомнением в голосе сказал король.
– Хуже уже не будет.

На бронзовом прямоугольнике не было и намека на крышку или дверцу. Покрутив его в руках, Гральф положил реликвию на пол. Мысленно попросив у Предков прощения, Гральф рубанул мечом. Пустотелые половинки со звоном разлетелись. Гральф замер.

Прошла секунда, другая. Полминуты. Ничего не происходило. Гральф тяжело вздохнул. Священная реликвия оказалась не более чем безделушкой. Видимо, на роду у него написано погибнуть здесь, в полумраке тесной комнатенки, защищая блудливого короля, которого предали все. В голове всплыли слова клятвы: " Я, Гральф, сын Элрика, клянусь защищать тебя и сражаться за тебя...".

– Ну, Твое Величество, скоро нас перестреляют, как куропаток, - обратился он к Оберону.
– Я пойду первый, может ты сумеешь выкрутиться.

– Я не собираюсь...
– начал было король.

– Нет, - перебил его Гральф.
– Я дал клятву. А твой конвой еще не прибыл.

– Эскорт.

– Ну, ты понял меня. А я слишком долго был изгнанником здесь, что бы быть вечным изгнанником после смерти.

Оберон понимающе кивнул.

Гральф приложил усилие, что бы сжать рукоять меча. Тело бунтовало от одной только мысли, что надо идти навстречу верной смерти. Он встал, ощущая в ногах слабость. Голова кружилась, в ушах стоял гул, кровь в висках бешено пульсировала.