– То, сколько я за нее заплатил, не имеет никакого значения!
– Руки желтолицего сжались в кулаки.
– Все дело в том, какова ее настоящая цена. А ее определяю я, как продавец этого редкостного товара....

– И я, как его покупатель, - снова прервал его мой друг.
– Так что ее цена - восемь золотых монет.

– Может и восемь.
– Ульна-кар зашел с другой стороны.
– А время, что я потратил на ее покупку? А средства, которыми я ее обрабатывал, чтобы та не так сильно смердела? А как же мой талант торгаша? Что, это совсем не в счет? А место, которое я выделил, чтобы хранить ее? Выделил, возможно, в ущерб другому, более дорогому товару. Так что цена этой головы возрастает не меньше чем до двенадцати....

– Хорошо.
– Кордит поднял вверх правую руку и принялся загибать пальцы.
– Восемь монет за голову паука. Монета, так уж и быть, за снадобья. Хотя это твои расходы, а не никак не мои. И монета за сохранение. Итого - десять монет.

– Десять? Да никогда!
– Торгаш презрительно надул губы. Вышло совсем по-человечески.
– Да я продам ее любому другому покупателю никак не меньше, чем за двенадцать. Продавать дешевле это оскорбление моего мастерства. Оскорбление, не меньше.
– Орх демонстративно сложил руки на груди.

Разозлился? Обиделся? Или играет роль? Да кто ж их, чужаков, разберет.

– Да, ты мастер, - не стал спорить Кор с владельцем столь необходимого нам предмета.
– Да, ты сумеешь. Ты такой. Но где, скажи, ее покупатели? Нет покупателей. А мы - есть. Продашь нам ее за десять монет, и тебе уже не нужно будет держать для нее место на складе. И тебе не нужно больше тратить на нее свои снадобья. Ну как, по рукам?
– Кордит выжидающе поднял бровь.

– Нет, не по рукам, - с ожесточением осла уперся Ульна-кан.
– Двенадцать монет, не меньше.

– Десять, - не желал уступать Кордит.

– Двенадцать!
– не желал отступать и орхар.

– Десять.

– Двенадцать!

– Десять.

– Хорошо - десять.

– Отлично!
– воскликнул Кордит

– ...И две монеты сверху!
– остался на своем упрямый торгаш.

– Ну Ульна-кар!

– Что Ульна-кар? Я уже четыре десятка лет как Ульна-кар. И что? Думаешь, только поэтому я должен тебе уступить...

Казалось, торг зашел в тупик. Ни один из них не хотел уступать, и ни один из них не мог преодолеть упрямство другого. Каждый упрямо стоял на своем. Кордит приводил свои доводы, Ульна-кан - свои. Кордит хотел сэкономить, Ульна-кан - нажиться. Было похоже, что каждый из них уже отстаивает не только себя, но и честь своего ремесла, если не честь своей расы.

Разве мог я оставаться в стороне? Нет, конечно, не мог. Да и не хотел. Меня захватили страсти торгов. Захватил их азарт. К тому же, за это короткое время я услышал так много разных приемчиков и уловок, что мне безотлагательно хотелось их опробовать. Захотелось ковать, пока горячо. Да, я понимал, что в переговорах я еще новичок. Но после всего что я здесь услышал и понял, я чувствовал, что в силах хоть чем-то помочь Кордиту.

А раз мог, значит, должен.

– Послушай, любезный, - заговорил я как можно небрежней.
– Продав моему другу эту голову всего за десять монет, ты не только избавишься от ненужного тебе хлама, а и приобретешь его благодарность. А благодарность мага многого стоит. Ну а если благодарности мага зверья тебе покажется мало...- Я распрямился и постарался выглядеть как можно более внушительно.
– То к ней будет прилагаться и благодарность мага огня. Этого, я думаю, будет достаточно?

Услышав голос доселе молчащего незнакомца, желтокожий орхар окинул его заинтересованным взглядом. Окинул меня. разумеется. Затем торгаш посмотрел на меня куда как более пристально. Задержал взгляд на моем смуглом скуластом лице, осмотрел детали одежды. И особое внимание уделил моей красной повязке и шарфу.

– Двадцать пять, - четко промолвил он.

– Что "двадцать пять"?
– вначале не понял я.

– Двадцать пять золотых монет, - твердо заявил орхар своим противным высоким голосом.

– За что двадцать пять? Почему двадцать пять?
– протянул я, озадаченный не на шутку. Я ожидал любого ответ: согласия, несогласия, или даже игнорирования меня как лишнего человека в споре. Но такого!

– Потому, - ухмыльнулся щекастый.
– Хотя бы потому, что одна вещь понадобилась сразу обоим магам. А это делает ее намного ценнее. Намного.

Я услышал, как мой друг разочарованно застонал.

– А еще, - торгаш вновь многозначительно усмехнулся, и я был уверен - в его взоре промелькнула тень торжества. - Каждый уважающий себя орх-торговец знает, что голова шерканского паука служит доказательством прохождения испытания в племени магов огня. Я могу только догадываться, зачем она понадобилось юному пламенному магу.
– Орхар широко улыбнулся мне в третий раз.
– Но в любом случае даже этой догадки мне будет вполне достаточно, чтобы предложить эту голову за тройную цену.

Я снова услышал отчаянный вздох Кордита. Выходит... Выходит я все испортил своим вмешательством? Я? да не может такого быть! Этот заносчивый упырь посмел насмехаться сразу над двумя магами и надеться, что это сойдет ему с рук?

Как бы не так!

Миг - и в моей руке угрожающе вспыхнуло жаркое пламя. Двадцать пять монет за никчемную паучую голову! Ха - сейчас жирун получит все, что ему действительно причитается!

– Значит двадцать пять монет, да?
– злобно повторил я.

– Да. Именно двадцать пять. И ни одной монетой меньше.