После впадения Юга река разлилась и идти под парусом стало веселей. На второй день суденышко выплыло в Вычегду. На месте слияния двух рек раскинулось небольшое, из десятка домишек селение зырян. Именовалось оно Пырас , что примерно переводится как «горло». Впрочем устье и есть горло. Здесь мы тоже не задержались. Я планировал пополнить запасы в Яренском городке. Теперь приходилось двигаться против течения и до места мы добрались только на шестой день и встали на роздых.

Стало понятно, что шитик придется оставлять в городке. Здесь находились и фактория и Новгородский кордон . Дальше только дикие племена, нежелательные встречи и полное отсутствие намеков на цивилизацию. Мы обменяли шитик на местное суденышко, полностью приспособленное к плаванью по мелководьям и перекатам, озаботились прочной обувью. Была середина июня - запаса времени практически не было. До верховьев Печоры было около пятисот километров по малым рекам и волокам.

Ждан рвал волосы на голове. Часть имущества приходилось продавать, иначе лодка становилась неподъемной.

Свели знакомство с местным воинством, охранявшим кордон.

– Никак вы вои в ушкуйники решили податься. Что иным людям искать среди перми дикой? И оружие немецкое, никак с Литвы пришли, - допытывался десятник Фрол.

– Да нет, держи дальше, - хохотнул Ждан.

– А не маловато вас будет, да на лодчонке махонькой?

– Наши ушли Мезенью, а атаман приболел, вот и догоняем, - вдохновенно врал мой экюйе.

– Самострел не сменяете? Дам окорок и гусей копченых.

– Арбалет? Нет. А вот посмотри, вот это сменяю.
– Ждан вытащил шлем из заначек.
– С синьора под Миланом снял. И личина есть.

– Лепота. Такой только боярину носить. Что еще попросишь?

– Молочного на пару-тройку дней, да гусятины, да копчушек пару –идет?

– По рукам. Ну и я помолчу на всякий случай, что вы тута проходили и своим накажу. А ты уж поделись фряжским. У вас смотрю пару бочонков припасено.

– Годится. А мы в вашей баньке нонче попаримся. Как? Годится?

– Теперь точно по рукам. Ох ,ты и хват. Пошли, что ли - оскоромимся.

Рано утром мы уже поднимались по Вычегде под косым парусом. Распогодилось. Появился гнус. В три дня дошли до устья Выми, еще четыре ушло на подъем до устья Сысолы. Здесь было небольшое селение коми, где мы немного передохнули. Встретили нас если не гостеприимно, то и не злобно. Искали проводника, пришлось задержаться на сутки, пока не появился нужный человек. Местный зырянин по имени или кличке Русин согласился проводить нас до селения Кулэмдин в сопровождении своего сына на лодке. В оплату он просил наконечников для стрел.

– У нас только каленые, - сказал Ждан.

– Ничего,пригодяться, - усмехнулся Русин.

– А может дальше проведешь, дадим хороший нож?

– Дальше можно легко потерять голову. Угры шалят. Вы их называете манси. Попробуйте договориться с местными. Они лучше знают те места.

Я помнил, что расстояние от Сыктывкара до Усть-Кулома по шоссе около ста километров, но по реке мы прошли больше двухсот. И это при том, что река была значительно полноводнее, чем в мое время. И уловистей. Проблем с рыбой не было никогда, похоже теперь у нас каждый день - четверг. Юго-западный ветер крепко подпирал наш парус. Дни становились все жарче. Я спросил у Русина, что он думает по поводу лета и получил ответ, что ожидается очень жаркое лето.

– Морошка хорошо отцвела и не упала, будет жарко.

Наконец из-за поворота выскочила деревушка с характерно для коми выстроенными домами. Я уже понял, что проводник нам не был нужен, но уговор есть уговор. Рассчитавшись с ним, мы выяснили, что трудности будут при входе в реку Нем. Вот там точно потребуется проводник.

Через неделю мы входили в устье речки Нем. Мои планы заиметь проводника не сбылись. Действительно в месте впадения речки в Сысолу стояло пара домов, один из которых был нежилым.

– Ночуем в пустой хате, - сказал я, - больно здесь место красивое. Дальше чую я большой геморрой.

Ждан давно не интересовался, кто такой Геморрой и кто такие Навозные морды, привыкнув к моему сквернословию.

– Похоже, хозяева здешние попрятались на всякий случай.

– Хрен с ними, - констатировал я. – Надо по-хорошему отоспаться.

Завидев из чащоб, что мы не собираемся громить их домишко, хозяева выползли на вечернее солнце. Разговор задался не очень, мужик совершенно не говорил ни по-русски, ни по коми. Я же никак не мог втемяшить ему, что нам нужно не промахнуться мимо дороги на сойвинский волок. Это по-моему сойвинский, а по его черт его знает. Махнув рукой и наскоро поужинав, я завалился спать , но сон не шел.

На улице Ждан, похоже плеснул охотнику вина и разговаривал с ним уже на мужском языке. После состояния « ты меня уважаешь?» никакие переводчики не требуются.

Итак, пока неясно главное. В своей я реальности или в иной, но очень похожей? Где гарантия, что пройдя через ворота, меня не выбросит в неолите? Как проверить при благополучном исходе, изменил я историю или нет? Если даже изменил, то как я это узнаю, ведь средневековую историю как не знал, так и не знаю? И , на закуску, совсем простой вопрос, как дальше жить.? Здесь степень моей востребованности чрезвычайно велика, а там я обычный «Эй, ты». И совсем не хочется выращивать на даче розочки , уминая очередной шашлык из бразильской свинины.