– Должок надо вернуть. Крепко нам задолжали, - сказал я, скорчив свирепую физиономию. Впрочем, что ее корчить, если теперь она все время такая. Лихой рыцарский удар крепко попортил морду лица.

– Быть по сему, - подытожил рыжий .
– Полон есть?
– спросил он у подошедшего начальника охраны.

– Четверо.Тяжелых раненых добили. Из доспехов две паршивые кольчужки, -он покосился на мой тяжелый арбалет, -эк, как просадил - и пара шлемов без бармиц.

– Привяжи полонян прямо к лодьям, пусть тянут.

– Не было у них каленых стрел,- продолжал воин,- инако сложилось бы по-другому. Мечей хороших тоже не было.

– Часто с пермью встречаетесь?
– поинтересовался я.

– В этих местах впервые. Вот на Каме балуются частенько. Жара что ли их выгнала. Вот ведь духота какая. Быть грозе великой.

Мы простояли сутки, пока не похоронили убитых, перегрузили суда, подтянули свою лодку. Над караваном черным облаком кружил рой слепней и оводов, пот и гнус выедали глаза. Доспехи перекочевали в лодку- мы шли налегке.

Я приспособил на голову пучок травы, завязанной сверху в виде копны и пояснял Алешке, упираясь в корму суденышка:- Комар - он, подлюга в траву не летит. Можно спокойно спать, присыпав лицо травой, туда он не полезет. Зато темнота ему нипочем, всего изведет в шатре. Вот мошка - та наоборот - и в траву полезет, а вот в темноте не укусит.

– Откуда ты это знаешь?

– Видишь ли , я родился в этих местах.

Парнишка захлопал глазами.- Как же так? Тут же люд совсем дикий.

– Я даже покажу это место. Тебе понравиться.

Десятиверстовый волок наконец закончился. Я подошел к рыжему Филиппу.

– Мы пойдем вперед. Надо торопиться. Если будет опасность, дадим знать.

– Помогай господь.

Сплавляться по течению куда веселей. Чем ниже по течению, тем полноводней становилась речка с непонятным названием. Очевидно, что в эту эпоху климат был теплей и реки полноводней. В свое время я с недоверием выслушивал предания, каким образом на Печору доставлялся хлеб, ведь речушки обмелели так, что остались одни названия. Вот в 21 веке попробуй провести тяжелую баржу по речке Ухте до первой нефтяной скважины. То-то.

Еще через сутки мелководья почти исчезли и наконец сосновый лес раздвинулся. Мы выплыли в реку Печору. Еще немного и на левом крутом берегу завиделись строения явно не местной конструкции. Это был торг или погост. Сюда издалека стягивались охотники для продажи и обмена пушнины. И сейчас на берегу было довольно многолюдно.

– Отдыхаем?
– повернулся ко мне Ждан.

– Только на день. Надо подкормиться по-людски и в баню.

– И грозу придется переждать ,- ткнул пальцем Алешка в выползающие с запада перистые облака. Действительно появились «кошачьи лапки» - признак изменения погоды. В воздухе ощущалась тяжесть и небывалая духота.

– Вот к вечеру и вдарит, - развеселился Ждан.
– Гнус прибьет - уже хорошо.

Подумалось, что гроза конечно освежит, но и уровень воды может подскочить, что не очень желательно. В поселении мы навалились на съестное - пельмени из лосятины, маринованное в луке-туруне мясо оленя, нежнейшая семга, разварная нельма, супчик из свежатинки и вся эта благодать под последний бочоночек мальвазии. Опять же баня!

Ждан умудрился исчезнуть и явился лишь рано поутру, жмурясь, как кот.

– По нашему ни «бе» ни «ме», а в остальном баба огонь, - комментировал он итоги похода.

– Где ты их находишь?

– Это не я нахожу, это мы находим , так сказать по-взаимности.

– Местные не возражают?
– спросил я и осекся, сообразив, что задал глупый вопрос. Вспомнилась Анька-Аньпель. « Сильный, высокий сын». Здесь тоже не помешает высокий и сильный отпрыск.

Ночью хлынул ливень и полоскал до утра. Вода в реке замутилась и надулась .

Я мрачнел, понимая, что этим не кончится и придется оставаться еще на день. Ждан опять исчез, а мы с Алешкой пошли на торг. Здесь доминировал бартер. Изумили сногсшибательные цены, заламываемые ушлыми торговцами. Особенно ценились железо и соль. Я усмехнулся, вспомнив о давешних планах по добыче соли на Выми. Даю голову на отрез, что пройдошливые купцы уже вываривают там соль из россола. Ведь пролезут в любую щель, вырвут выгоду из ничего, мечтая о тысячепроцентной прибыли и так во все века. К своему удивлению нам повстречался поп. Ну как же без них? Я не беспокоился, что нас опознают, чай не КГБ.

Алешке я купил меда по запредельным ценам, расплатившись серебром. Иную валюту светить не следовало, обойдется себе дороже. И цена на воск тоже впечатляла. А парафин здесь рядом, всего в сорока километрах. Всего – то докопаться до отличной нефти правда по вертикали глубиной в километр с гаком.

Богатейший край, а ведь никогда не жил богато, ни в какое время, ни при какой власти. Заколдованный круг. Дремучая страна. Даже из моих весьма полезных артефактов никто не удосужился хотя бы попытаться извлечь практическую пользу. Всех интересовало, как обустроить их бардак.