Ждана больше всего беспокоило, что здесь нужно было ходить без оружия, даже засапожного ножа.

– Без ножа ходят, икон в избах нету, опять же крестятся бесовским трехперстием, - грешно зело.

– Зато здесь и душегубов нет. И голода нет и лекари под рукой. Зверя правда подвыбили, да и река рыбой оскудела, вот только медведи в округе вконец распоясались - женщины за ягодой в лес бояться ходить. Хозяйка жалуется, что уже на помойки повадились.

– Пошто же на рожон их не возьмут?

– Чтобы медведя взять, нужна бумага от дьяка, а потом здесь охотники вывелись давненько. Дам тебе совет. Ты этих лесных хозяев подколи потихоньку. Железа здесь хватает, кузница пустует, кузнец уже как год преставился. Накуешь с Сергеем наконечников и на копья и на рогатины. Опять же угля навалом - вон на берегу тонн двадцать насыпано.

– И то дело. А ты, стало быть, дальше пойдешь?

– Надо выправить вам с Алешкой бумаги. Здесь без этого нельзя.

– Понятно. Мытники значит злобствуют.

– Еще как. Ты уж на хлебное вино не налегай. Я хозяйке слово дал. И на баб поменьше таращись.

– Как не смотреть? Подолов у платьев, почитай, совсем нет. А девки на берегу на солнце разоблачаются прямо донага. Срамота.

– Зато красиво. Привыкай. У каждого народ свои обычаи. Скажи спасибо, что язычников нет. Отдыхай - ты это заслужил.

– С Алешкой что порешил?

– Пусть прокатится со мной. Конечно, очень хочется оставить его здесь, но с кем? Завтра выезжаем.

На теплоходе-водомете мы добрались до маленького райцентра , где пересели в «Форд», оставленный на платной стоянке. Еще через пять часов мы были дома. По дороге прищлось ответить на бессчетное количество вопросов:

– А что такое на дороге твердое и ровное?

– Это паром? А где лошади?- И прочая и прочая.

Он совсем не боялся скорости, сидя на переднем сиденьи и наслаждаясь ощущением полета. Все удивляло его и я сам дивился нашему обыденному восприятию совершенно необычных и удобных вещей. Алешку поражала обычная струя воды из-под крана, огонек газовой плиты и свет люстры, которую он мог включать и выключать минут по десять. Фотографии и репродукции на стенах он принял поначалу за иконы и так и норовил перекреститься на них. Пришлось срочно купить ему складень-триптих с Божьей матерью для укрепления духа.

Уходя из дома, я включал ему что-нибудь безобидное, сюжеты из телеящика нередко пугали его до икоты.

Через месяц в поселок были высланы документы для Ждана, такую же липу получил и Алешка. На зиму хватит.

Больше всего я боялся, что гости прихватят ОРЗ и оно окажется для них новой «испанкой». Пришлось закупаться антибиотиками и инструктировать по телефону Надю.

Вскоре мы выехали в областной центр. Здесь были запланированы две встречи, оговоренные заранее. В первую очередь я проскочил к бывшему институтскому одногруппнику, ныне кандидату наук в местный университет, где озадачил его простой задачей - надо было подобрать мощный светильник, спектр излучения которого был бы максимально приближен к солнечному. Вадим пообещал решить проблему за две недели.

Затем состоялась встреча с нумизматом, по нашей картотеке числившимся крупным жуликом по торговле раритетами и имевшим могучие связи в столице.

Из двадцати представленных образцов он отобрал семь, причем только два были золотыми.

– Откуда это у вас?
– не выдержал он.
– Вы даже не знаете, что принесли. Только не говорите, что нашли клад. Ведь явный свежак, но не новодел.

– Есть еще, - коротко ответил я, доставая из другого кармана пять совсем невзрачных монет, одну из которых нумизмат только что не обнюхал.

– Вы хоть представляете себе их ценность? Это же манкус!
– Жулика пробил пот.

– Приблизительно. Интернет – он так обогащает знаниями. Денег-то хватит?

– Для хороших людей найдем. Может, еще чем удивите?

– Размеры удивления будут зависеть от размеров оплаты за это, - я кивнул на монеты.

Взаимно удовлетворенные, мы договорились встретиться через месяц. Коллекционер ушел весь разгоряченный, наверно уже подсчитывал барыши от перепродажи. Я совсем не мелочился, уступив раритеты за треть миллиона «зелеными».

В городе мы задержались на две недели, сняв квартиру посуточно. Вечером Алешка задал неожиданный вопрос:

– Зачем ты собираешься уходить из этой страны? Здесь все есть. Вот там в большой лавке я насчитал только сыра шесть десятков. И этот, как его , туалет. Это же, это же – сравнить не с чем.

– Алешка, - прервал я его, - давай оставим тебя здесь. Только учти, для того, чтобы красиво жить, нужно многое знать и особенно важно уметь хорошо работать языком и уметь нравится людям. А ты бы мог пойти на мойку мыть машины, да и еще подработать где. Это же не горло дорезать после меня. Подумай, ты уже взрослый, пороха понюхал. А я здесь никто. Точнее таких, как я , здесь навалом и все мои знания и умения даром никому не нужны. А я бы хотел в твоей стране, где я нарасхват, стать действительно полезным людям и уважать себя по – настоящему. Пока я еще не решил, как это сделать, но там мне по сердцу.