Два дня я приходила в себя. Прилетал Карлсон - я почему-то не рассказала ему о происшедшем. Сама не знаю, почему. Полетать с ним я отказалась, о причине соврала, сказала, будто ушиблась при посадке. Карлсон долго переживал - минут пять, не меньше. Досадовал, упрекал меня в неосторожности (кто бы говорил!), пытался развлечь меня очередной дурацкой историей и снова настойчиво совал конфеты. В конце концов я уступила, все равно не отстал бы, и взяла карамельку. Карлсон тут же возликовал:

– Ну вот, правильно! Ты же девочка, а все девочки любят сладкое! И вообще все болезни от нервов, а для нервов нужен сахар, я знаю!

А на третий день ко мне на крышу залезла Бетан.

На этот раз я заранее услышала, как она шуршит на чердаке, как открывает люк. Я могла бы успеть спрятаться, но почему-то не захотела. В конце концов это моя крыша, я тут живу - почему я должна всегда прятаться?

Бетан вылезла из чердачного люка и встала, осторожно оглядываясь.

– Эй!
– окликнула я ее.
– Ты что, опять собираешься прыгать? Я тебя больше ловить не буду!

– Нет, я прыгать не буду, - ответила она серьезным голосом.
– Я дура была... теперь поумнела. Кстати, спасибо, что ты меня поймала.

– Кстати, пожалуйста.

Мы помолчали.

– А зачем ты тогда пришла, если не прыгать?
– спросила я.

– Ну вот спасибо сказать...

– Хорошо, сказала. Дальше что?

– А что, ты хочешь, чтобы я ушла? Я тебе мешаю?

Я очень не хотела, чтобы она уходила, мне хотелось поговорить с ней, но какое-то странное чувство противоречия заставляло меня грубить.

– Вообще-то я пришла посмотреть на тебя, - сказала она неожиданно.

– Зачем?

– Ну, чтобы убедиться, что ты по правде есть. Что я тебя не придумала, как Малыш своего Карлсона. Что я не сошла с ума.

– Да что ты заладила - "придумала", "придуманный"!
– рассердилась я.
– Сама ты... придуманная, а Карлсон самый настоящий.

– Ну да, настоящий! Настоящих людей с пропеллерами не бывает,- убежденно ответила Бетан.

– А с крыльями бывают?
– возразила я.

– Вообще-то нет, - согласилась Бетан.
– Потому я и думаю, что, может, я головой стукнулась, когда упала, и мне все померещилось.

– А как же ты тогда не разбилась? Тут, между прочим, семь этажей!

– А я, может, и не с крыши упала. Я, может, просто шла и поскользнулась! Я, кстати, так всем и сказала... ну, когда меня спрашивали, чего я так орала.

– Ага, может, тебе и сейчас все мерещится, - кивнула я.
– И я мерещусь.

– А сейчас я у тебя крыльев не вижу!

– Ну так посмотри!
– и два веера из деревянных пластинок, тонких, словно настоящие перья, с шелестом развернулись у меня за спиной. Бетан тихонько ахнула:

– Ой, какая красота! А потрогать можно?

– Можно, - я повернулась к ней вполоборота, чтобы ей удобнее было.
– Ну что, убедилась, что я настоящая?

– Ага, убедилась, - она словно завороженная разглядывала и ощупывала крылья.
– Но ведь этого не может быть, таких людей не бывает!

– Ну, в общем... не бывает, да. Я не совсем человек. Я кукла... меня отец из дерева сделал.

– Из дерева? Как Буратино, что ли?
– переспросила Бетан с сомнением в голосе.

– Если бы!
– раздраженно ответила я.
– Буратино на человека похож. У Буратино нормальное лицо, не то, что у меня. Видишь ли, мастеру неинтересно два раза одно и то же делать!

Глаза у Бетан сделались совсем безумными.

– Подожди, ты что, хочешь сказать, что и Буратино тоже не придуманный?

– Какое придуманный, это мой старший брат. Ой, да ладно! Лучше расскажи толком, зачем ты хотела спрыгнуть!

Мы просидели на коньке крыши часа два, не меньше. Бетан честно пыталась мне объяснить, но получалось плохо.

– Ну понимаешь, родители меня не любят... придираются все время. За "тройки" в школе ругают.