– Нет... я устал... Сильно устал...

– Парадный паланкин для моего гостя! Живо!

В ожидании крытых носилок, Милав прислонился к ближайшей повозке и тихо сказал стоящему рядом Кальконису:

– Ни в коем случае не оставляйте меня одного!.. И всё время проверяйте Жезл на моей груди... Не хотелось бы потом возвращаться...

– Я всё сделаю, уважаемый Милав, вы можете быть спокойным!

– Конечно, сэр Лионель, конечно...
– сухими губами проговорил Милав.
– А теперь спать... спать... спать...

Он проснулся ранним утром следующего дня. Обоз давно находился в пути - всем хотелось до наступления темноты попасть в город-порт Матчей. Иржи Лежеч не боялся повторного нападения степных терликов. Даже если бы все гаргузы с окрестных гор собрались в Осином Гнезде, то кочевники не осмелились бы ещё раз напасть на обоз, защищать который вызвался человек-демон! Дело было в другом. Среди охраны и верных возниц имелись убитые и тяжело раненые. Первых требовалось в ближайший день предать земле, а вторые нуждались в срочной лекарской помощи. Но было ещё одно обстоятельство, требовавшее скорейшего прибытия в город. Около трёх дюжин пленённых возниц-гаргузов и степных терликов представляли собой грозную силу, способную доставить множество неприятностей. Поэтому большинство стражников оказались задействованы на бессменной охране злодеев.

Обо всём этом Милав узнал от словоохотливого Бальбада, второй день щеголявшего в шикарном наряде. После многочасового сна, росомон почувствовал себя хорошо отдохнувшим и бодрым настолько, что тут же покинул мягкие подушки паланкина. Иржи Лежеч просил его воспользоваться крытыми носилками на всём оставшемся пути до города, но Милав поблагодарил радушного хозяина и присоединился к Кальконису и Бальбаду, шагавшим недалеко от молодого негоцианта.

Сэр Лионель тут же отчитался, что ни вечером, ни ночью к кузнецу никто не приближался. Жезл вёл себя спокойно, значит, город Матчей его каким-то образом устраивает. Бальбад не преминул похвастаться Милаву, как героически не смыкал глаз всю ночь напролёт, охраняя драгоценный сон росомона. Кузнец не очень-то поверил коку-болтуну, но разоблачать его не стал.

Когда солнце нехотя сползло за верхушки старых, изъеденных ветрами и временем горных вершин, вдалеке показался город. Матчей оказался крупным портом, куда стекались товары со всего побережья. Множество кораблей теснились в гавани, устремляя в розовое небо десятки мачт. Бальбад, едва заметив лениво полоскавшиеся в безветрии паруса, стал непроизвольно ускорять шаг. Сначала Милав его сдерживал, а потом, не без просьбы Калькониса, отпустил молодого матроса в порт, условившись встретиться с ним на крупнейшем в городе постоялом дворе под названием "Холёная принцесса". (Именно там предполагал появиться Иржи Лежеч после завершения всех формальностей по размещению на складах товаров своего отца.) Бальбад рванул в порт напрямую через тинные старицы и прошлогодние буреломы.

Кальконис с грустью посмотрел ему вслед:

– Похоже, мы опять остаёмся одни...

– Бросьте, сэр Лионель, парень обещал вернуться и сдержит своё слово.

– Я не о том, - задумчиво добавил Кальконис.
– Он придёт на постоялый двор, чтобы попрощаться...

– Разве вы не догадывались об этом с самого начала?

– Догадывался...
– вздохнул Кальконис, - но всё равно... немного жаль...

– Что-то вы стали в конце пути слишком задумчивы, - внимательно глядя на Калькониса, сказал Милав.
– Взбодритесь, сэр Лионель! Мы недалеко от владений росомонов, а спокойное поведение Потерянного Жезла говорит, что третья, заключительная его часть где-то здесь!

– Я всё понимаю, уважаемый Милав, но мне отчего-то грустно. Предчувствие у меня нехорошее...

– Вы меня пугаете!
– воскликнул кузнец.
– Мы внутри города. Что с нами может случиться?..

– Не знаю, но предчувствие меня никогда не обманывало...

Милав вдруг сделался совершенно серьёзным. Понизив голос, он сказал:

– С этой минуты мы будем в десять раз внимательнее и осторожнее. Вы правы в одном: мы настолько приблизились к разгадке тайны Потерянного Жезла, что кому-то это может очень сильно не понравиться.

– Вот и я о том же...

Они выбрали стол в самом конце огромного зала. От обилия вкусных запахов Милава и Калькониса слегка поташнивало. Заказав жареного гуся, фаршированного чёрным рисом, а также баклагу рейнского вина, путешественники стали ожидать заказ. Чтобы скоротать время, принялись следить за разномастной публикой. Из своего тёмного закутка им оказался хорошо виден весь зал, в то время как их самих было трудно заметить. Беглый осмотр принёс успокоение - никто за ними не следил, никто не набивался в собутыльники, без разрешения подсаживаясь за стол. Принесли еду и три пустых серебряных кубка очень тонкой работы. Отрывая от гусиной тушки истекающую жиром ногу, Милав удивлённо спросил у хозяина:

– Почему ты принёс три кубка? Нас же двое.

– Господин у двери очень просил об этом, сказав, что он - ваш большой друг.

Кальконис и Милав одновременно посмотрели в сторону входной двери. Стол возле неё оказался пуст...

Милав перевёл тяжёлый взгляд на хозяина, глухо спросил:

– Так кто хотел выпить вместе с нами?

Хозяин затрясся всеми складками необъятного живота.

– Простите... я не знал... Он представился вашим другом!..

– Он не сказал, кто его послал?