Но только такое — другое лето, пусть даже и в миллион раз теплее и красивее ему не было нужно. В другом лете рядом с ним купаться в теплой воде и есть домашнюю похлебку могла любая другая — более красивая, более умная, славная, светлая, добрая… Но не Микаса — и Райвель сердился сам на себя за свое малодушие, слабость.

— Я старею, — сказал он сам себе. Микаса открыла сонные глаза — и улыбнулась ему.

— Скоро уже? — спросила она, — Хочу увидеть ребят. Армин, Саша, Жан, Криста, Конни… Эрен…

— Эрен… — повторил за ней Райвель. Боли он уже не чувствовал.

Их встретили у ворот, помогли спуститься, проводили. На Райвеле был сюртук, шляпа, Микаса в простом летнем платье быстро замерзла — ближе к стене было существенно холоднее. Накинув на нее плащ, Райвель помог ей пройти к штабу, туфли были идеальны для мягкой травы и речных камней — но на бетоне скользили.

— С возвращением, — сказала Ханджи. Она сидела на крыльце и курила. — Езжайте обратно и лучше не возвращайтесь.

— Хорошо, — кивнул Райвель. — Что случилось?

— Ничего, — пожала она плечами. — Теперь уже ничего не случится. С нами. Какого хрена ты уехал? Какого хрена вы уехали? — спросила она устало. — Эгоисты…

— Эрен… — вырвалось у Микасы. — Эрен! — она вдруг сбросила с себя плащ и побежала по узкой лестнице наверх, в спальни курсантов, вне себя от ужаса и отчаянья — и единственное, что могло бы успокоить ее — открывшаяся дверь и сонный испуганный Эрен.

Дверь действительно открылась, когда она стукнулась в нее с силой. Испуганный Ирвин осторожно взял ее за плечи, чтобы она не упала, помог ей сесть.

Эрена, конечно, там уже не было.

***

— Никакой вины в этом нет, — повторил Ирвин. — Ничьей. Они потеряли бдительность. Скорее всего, устроили пирушку, пока старших не было.

— Это и есть наша вина, — сказала Ханджи, — Мы оставили их без старших. Где была я? Копалась во внутренностях титана. Где был ты? Сочинял новый план. А Райвель…

— Я был с Микасой, — честно признался тот, — И я ни о чем не жалею. И не советую вам пытаться искать виноватых. Никто кроме них не виноват в том, что их похитили. Они знали, кто наши враги. Мы знали, кто наши враги.

— Они забрали Эрена… — сказала Ханджи. — И Кристу. У них наш единственный титан и наша королева. То, чем мы могли выиграть эту войну. Мы умрем. И никогда не узнаем, почему мы должны были умереть.

— У нас еще есть шанс… — Ирвин достал свои бумаги. — Их похитители не титаны. Проникновения титанов за стену не было замечено. Это люди. Скорее всего, Бертольд и Райнер. Я уверен, что кроме этих двоих, никто бы не смог так мастерски проникнуть в штаб. Они были тут. Они все тут знают.

— Мы нашли следы лошадей у западных ворот, — сказала Ханджи. — Они забрали ребят к западным воротам и оттуда увезли на лошадях под покровом ночи. Если бы забрали титаны — мы бы узнали об их похищении еще вчера.

— Умно, — Ирвин нахмурился. — Западные ворота охраняются хуже других. Оттуда тяжела оборона — и обзор затруднен. Похищение Кристы и Эрена обоснованно — но зачем им остальные?

— Арлерт слишком умен, чтобы оставлять его тут, — сказал Райвель. — У Кирштайна есть прямой повод презирать титанов — его лучший друг погиб из-за Фубара и Брауна. Блаус и Спрингер попали просто под раздачу.

— Это не так… — Микаса звонко перебила его, стоя у двери. — Это не есть причина, по которой они забрали ребят.

Она прошла и села к огню, позабыв о церемониях — как будто бы могла рядовая Аккерман сесть рядом с главнокомандующим, майором и капралом.

— Я хорошо знаю тех, с кем училась, с кем взрослела и строила свою жизнь, — сказала она. — Я неплохо изучила тех, кто стоял сразу за мной. Райнер всегда уступал мне. Он номер два в нашем выпуске. И номер два он только из-за своего пресловутого чувства долга солдата. Он лишен иллюзий. Бертольд же просто труслив и малодушен. Он долгое время был влюблен в Энни Леонхарт, но не мог ей признаться, потому что объективно мог быть отвергнут ею. Он трус. И единственное, что делало их — номер два и три — первыми, это те, кого они забрали с собой. Наши ребята.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Ирвин. Он налил кофе в кружку и подал Микасе. После своего возвращения девушка казалась повзрослевшей, спокойной и понимающей — такая Микаса была ему незнакома.

— Им нужны те, кто считал их друзьями, — тихо добавила она. — Друзьями. Не солдатами. Не подчиненными. Не рабами долга. Не титанами. Друзьями, понимаете?

— Стало быть… — Ханджи подняла голову. — Они просто хотели… Спасти их?

— Да, — кивнула Микаса. — Спасти и забрать в свой мир, потому что этот мир будет разрушен.