Подняв ладонь вверх, он прокричал слова какого-то заклятия и все стихло. Ветер успокоился, небо посветлело, даже солнце выглянуло из-за туч, и только тянущийся вверх дым, густой и тяжелый, полный запаха горящих дров, угля, смолы и плоти, лишающий возможности дышать, продолжал опутывать площадь своими сетями.

Взяв Аврору на руки, Лионель, переступая через окоченевшие тела, медленно побрел к карете, пораженный и одновременно восхищенный увиденным. Взять власть над силами природы могли лишь высшие демоны, и в том, кто из них покровительствовал его незваной гостье теперь сомнений не было. В могуществе Асмодея она черпала свою силу, но не могла с ней совладать, что делало их и без того опасное путешествие еще более обреченным. Подобные события уж точно не останутся без внимания демонов, посланных выследить Аврору, а что с ними сделают дальше, даже Богу неведомо.

Как бы то ни было, времени для сомнений уже не оставалось. Приказав кучеру скакать во весь опор, чтобы к закату добраться до ближайшего селения, Лионель блаженно откинулся на спинку кресла, засыпая мертвым сном.

========== Глава XIII ==========

Каждая минута приближала роковой момент, который мог изменить не только привычный ход вещей, историю всего сущего, но и судьбу трех миров. Каждый обитатель Ада чувствовал надвигающуюся угрозу, с ужасом прислушивался к тишине, предшествующей неизбежности, но никто не отваживался расспрашивать своих предводителей о грядущих событиях.

Война стояла на пороге, ее ждали, о ней перешептывались, ее боялись, но куда больше всех пугала неопределенность, ибо кровавая бойня для демонов была делом вполне обыденным, хотя таких масштабов они отродясь не видывали, а вот нерешительность, а точнее молчание командиров настораживало. Таинственный отъезд Люцифера, закрытие адских врат, пленение Смерти, воровство душ — все это вызывало волнения в обоих лагерях, но ни Вельзевул, ни Асмодей не торопились раскрывать карты перед своими воинами. Они выжидали, преумножали свои силы, оценивали друг друга. Хотя находились и те, кто в темных уголках поговаривал о том, что предводители просто не знали, что им делать.

Сам Асмодей, откровенно говоря, скорее видел себя обреченным зверем, со всех сторон окруженным врагами, нежели предводителем падшего воинства, но титул налагал определенные обязательства, а потому он не смел обнажать свои истинные ощущения даже перед собой. Хотя настроение у него было прескверное. Мало того, что прощание с Авророй наложило на его душу отпечаток куда больший, чем он мог ожидать, так еще и потребности его загнанной в угол коалиции росли вместе с количеством сторонников Люцифера, за считанные часы заполонивших Оазис Жизни. Не радоваться новым силам он, конечно, не мог, но в большинстве своем демоны, бежавшие из пещер, оказались крайне недальновидными созданиями и даже не потрудились прихватить с собой толику энергии, чтобы на какое-то время обеспечить себя пищей. А голодающее воинство накануне битвы — опасность куда большая, чем враг, засевший у ворот, потому Владыка Похоти был вынужден открыть свои закрома, чтобы пресечь попытки мятежа.

Однако беспокойства ему добавляла еще и несчастная рабыня, умудрившаяся потеряться в прямом коридоре. И почему? Потому что не сумела без оглядки покинуть Ад! Усомнилась…испугалась… И чего, спрашивается, ей бояться, изумруд убережет ее от любой напасти. Правда самому демону куда больше хотелось верить в благоразумие Авроры, а не в силу древнего камня.

Правда его надежды рассыпались в тот момент, когда девчонка решила встретиться со своим прошлым. И черт ее дернул зайти в дом своей обезумевшей сестры… Хотя имя того черта Асмодей знал, а потому не переставал частить себя последней бранью за глупую идею, однако своего пика его раздражение достигло немного позже.

Причин, побудивших девушку зайти в треклятую кузницу, князь блуда не разумел, но на своей шкуре прочувствовал ту невыносимую опустошенность, которая окружила Аврору невидимым пологом. Кольцо столь крепко связало их души, что демон мог ощущать то же, что чувствовала она, видеть то же, что видела его подопечная, стоило ему сомкнуть веки. Этот изощренный метод слежки подобные ему использовали испокон веков, следя за тем, чтобы их приказания неукоснительно выполнялись, но никогда еще Асмодей не испытывал подобной духовной близости, как в первые часы после расставания с Авророй.

— Мессир Асмодей!

Звук собственного имени вырвал демона из паутины размышлений, заставив его сконцентрировать все свое внимание на нежданном просителе, коей оказалась сгорбленная, напоминающая старуху, демоница с выцветшими, почти белыми глазами. Только сейчас, оглянувшись по сторонам, Асмодей заметил, что давно оставил за спиной грот, ставший ему временным пристанищем и штабом, и стоял у восточной границы Оазиса, за которым простирались ныне запретные для них земли.

— Что тебе? — с раздражением бросил он, пытаясь припомнить, где мог видеть эту неприглядную незнакомку. — Мы уже встречались?

— Я не имела чести быть представленной Вам. Мое имя Лоа, Владыка, я состою тюремщицей на службе у Темнейшего князя, породившего эту проклятую землю.

— Что тебе нужно?

— Я была одной из последних, кто нашел здесь укрытие, а так же одной из последних, кто был на главной площади Черного замка до того, как его двери закрылись.

— Закрылись?! Ты о чем? — недоверчиво поднимая бровь, произнес Асмодей.

— Казнь Сатаны и остальных сторонников Люцифера состоится завтра на главной площади.