Лионель нес ее бережно, почти нежно, словно хрустальную вазу, которая могла расколоться от одного неумелого прикосновения. К слову сказать, Аврора была удивительно легкой, словно колдун прижимал к себе не живого человека, а бесплотное привидение. Вскоре толпа исторгла, изрыгнула их из своего чрева, оставив их в глубине улицы у стены старой церкви.

— Аврора, Аврора, приди в себя, — слегка встряхнув девушку, произнес он.

Ресницы девушки дрогнули, к белоснежной коже постепенно стала приливать кровь, заставив розы расцвести на бледных щеках. И, наконец, Лионель смог вновь увидеть медово-чайные глаза, в которых теперь явственно отражался он сам. Девушка молчала, не отводила затуманенного взгляда, и в нем больше не было страха, лишь горечь, грусть, боль и, вместе с тем — спокойствие вечности и жизни, однако толпа вновь залилась гулким криком и это мимолетное спокойствие сменилось диким ужасом.

— Увези меня отсюда, увези, — уткнувшись носом в его грудь, шептала она, заливаясь слезами. — Я не могу больше этого видеть. Они одержимы, только демоны могут быть так жестоки, — без устали твердила она, вцепившись пальцами в его плащ. — Умоляю, увези! Давай уедем отсюда, освободимся от них…

Лионель, не ожидавший этого порыва, инстинктивно прижал девушку к себе, запустив ладонь в ее шелковистые локоны. Впервые за долгое время невинные прикосновения женщины заставили его сердце ускорить свое биение, а непонятное тепло разлилось по венам, пробуждая давно забытые ощущения. Увезти… она хотела, чтобы он помог ей убежать от реалий настоящего, но разве могут им подобные скрыться от собственной судьбы и демонов, что даруют им крылья? Разумеется, нет. Они могут лишь забыться на мгновение и вновь ступить на путь боли и разочарования.

— Мы должны найти его, — хрипло, но мягко произнес Лионель. Голос его был словно елей. Таким тоном нашептывают на ухо сердечные признания или предлагают выпить яд, Аврора даже вздрогнула от непонимания, оглянувшись по сторонам, да так и застыла на месте, став белее собственно плаща.

— Зачем искать того, кто явится по твою душу? — безжизненным тоном проговорила она, — он не заставит себя ждать.

— О чем ты говоришь?

— Владыка, — одними губами прошептала она, встретившись с холодным взглядом Люцифера, восседавшего на вороном коне в дальнем конце площади, но какого же было ее удивление, когда подле него девушка увидела того лучезарного незнакомца на пегом в яблоках жеребце. — Это он, тот мужчина, которого я видела на улице.

— Быть не может! — прошептал Лионель, проследив за ее взглядом и уже было поднял руку, чтобы осенить себя крестом, благо вовремя одумался.

Таинственная парочка никем не узнанная и, очевидно, никем невидимая заняла лучшую ложу в театре человеческих трагедий. Местечко удобное, теплое и с наилучшим обзором. Возвышаясь над клокочущей толпой, они, будто незримые стражи, стоящие вне времени, молчаливо наблюдали за кровавым действом.

— Кто это? — глядя на незнакомца, проговорила Аврора, увлекаемая Лионелем вперед, туда, где очевидно не существовало грани между мирами, и потусторонние силы могли существовать в некой гармонии друг с другом.

— Тот, кто низверг Люцифера в Ад, — спокойно ответил Лионель, подхватив девушку под локоток.

— Неужели это Бог? — с благоговейным ужасом, отразившимся в глазах, проговорила Аврора.

— О, нет, это не Бог… — протянул ведьмак.

— А кто же?

— Архангел Михаил.

— Но почему их видим только мы? — оглядываясь по сторонам, произнесла Аврора. Создания, надевшие на себя личину богатых дворян не могли бы оставаться незамеченными толпой.

— Лишь избранные могут видеть демонов… и ангелов. Мы с тобой более не принадлежим этому миру, а потому нам доступны тайны, что под запретом Создателя, — пояснил Лионель, отпихивая тростью какого-то бродягу, который встал на их пути.

— Боже, да что же это такое? — всхлипнула Аврора, которая уже не могла найти в себе сил идти вперед. На последних шагах Лионелю буквально приходилось ее тащить, хотя и сам он, едва сохранял иллюзию спокойствия на лице.

— Это великое таинство бытия — сговор высших сил, если тебе угодно, — пояснил колдун. — Мир нуждается в гармонии и достичь ее можно лишь находясь в постоянном сотрудничестве.

— Ты хочешь сказать, что Ад и Рай не воюют?

— Воюют, но война их приобрела чисто политическое противостояние, ибо в последний раз, когда они скрестили мечи, едва не произошел конец света. Сейчас их война — это битва за человеческие души, а это, — Лионель обвел рукой площадь, — их поле боя.

— Матерь Всеблагая, — проговорила Аврора, вставая пред таинственным дуэтом, — охрани нас. — Мессир, — склонившись в достаточно неуклюжем поклоне, добавила она, не менее глубокий реверанс подарив и Михаилу.

— Я видел Вас на площади, — начал архангел, окинув девушку с головы до ног, — Вам было жаль их. Почему? Сегодня на плаху взошли падшие женщины, насильники, убийцы. Их осудил мирской суд и к вечным мукам приговорят небеса. Их участь была предрешена и более того — заслужена.

Аврора подняла на Михаила непонимающий взгляд. Как так… уж ангелу-то должно быть знакомо милосердие! Ужель и небеса не столь отличны от Земли? Ужель им не дан шанс на спасение? Нет, в это верить она решительно не хотела.

— Никто не рождается с темной душой, Владыка. Если на долю человека выпали тяжкие испытания, заставившие его свернуть с праведного пути, в праве ли такие, как я вешать на него клеймо?

— Кто эта очаровательная француженка? — с легкой улыбкой произнес архангел.

— Это Аврора д’Эневер — жемчужина в короне Асмодея, — отозвался Люцифер, взглянув на опустевшую плаху.

— Должен заметить, ему несказанно повезло! — добавил Михаил, в очередной раз оглядев девушку с головы до ног, будто выбирал товар на рынке. — Тебе не место в скорбных владениях моего брата, но и небеса не могут тебя забрать. Так в чем твой грех, дитя?