Причина этого неожиданного собрания была овеяна ореолом тайны, что не предвещало ничего хорошего, но Асмодей даже в этом постарался найти для себя некую выгоду: под этими сводами соберутся все рыцари, а значит, будет возможность изучить их поведение. Если его подручные сделали все правильно, то никто из присутствующих не выкажет волнения, а если нет…

Как бы то ни было, приземлившись у Черных врат, выкованных из мечей поверженных грешников, Асмодей поднялся по ступенькам, после себя оставляя светящуюся дорожку пылающих рун — магическая защита на случай неожиданного проникновения. Мельком бросив взгляд на стоявших у дверей химер, охранявших эту величественную твердыню, демон устремился в широкую галерею.

К слову сказать, в отличие от многих падших, Люцифер не придавал своей обители напускной пышности, скорее даже наоборот, упор делался на простоту линий, изящество форм и простор. Не было здесь полупрозрачных тканей, как в чертогах Асмодея или сияющих золотом колонн, как у Мамона. Верховный Владыка не стремился сделать из своего замка темницу, наполненную ужасом, подобно Абаддон или греческий пантеон со стройной колоннадой, будто Вельзевул. Его твердыня, по мере развития у Люцифера эстетического вкуса, все больше напоминала зеркало, отражающее небесный замок но, естественно, в темном свете.

Под высокими арочными сводами, которые поддерживались монолитными колоннами, клубились серные облака, оплетая внутренние балконы, располагавшиеся по обе стороны внушительного коридора, не обременённого ни статуями, ни прочими атрибутами величия, оттого каждый шаг, отражавшийся от потолка, эхом разносился по галерее. Многочисленные факелы, усеявшие стены, изо всех сил пытались разогнать наступающий со всех сторон мрак, но этот противник отступал только от огня огромного, поистине невероятного, в два этажа, камина, пламя которого вырывалось из самых глубин Преисподней, и почиталось всеми демонами, как первородная святыня, способная спалить любого демона, угодившего в огонь.

Обойдя камин, Асмодей зашел в небольшое помещение, укрытое за статуей падшего ангела, откуда вверх вилась винтовая гранитная лестница, выходящая в большой, но сейчас пустынный, одетый в мрачное одеяние, зал. Два раза в год, в дни весеннего и осеннего солнцестояния, Люцифер устраивал здесь пышные празднества для своих подданных. В это время здесь царило веселье, и лилась рекой кровь, а порабощенные души покидали пустошь, эфемерными сгустками энергии бродя по залу и подпитывая гостей. Это была настоящая адская вакханалия, которая порой пугала даже самих демонов, но неизменно оставляла глубокий след в их памяти до следующего торжества.

Однако путь Асмодея проходил дальше, туда, где в глубине зала светилась небольшая, разумеется по меркам Ада, дверь, за которой находился зал совета. В этом небольшом помещении, закованном в багровую парчу и темный мрамор, вершились поистине великие дела. Здесь заседал совет семерых, здесь хранилась история мира, начиная с его сотворения, и здесь писалась история Преисподней.

В центре зала находился огромный прямоугольный стол, выточенный искусными мастерами из цельной глыбы гранита, подле него стояли высокие кресла, обитые бархатным сукном, а во главе — трон Люцифера. Пожалуй, он был самой роскошной и величественной частью интерьера этого замка. Здесь Князь Тьмы позволил себе отступить от лаконичности: сделанный из чистого золота, инкрустированного драгоценными камнями, он представлял собой настоящее сокровище, которому могли позавидовать обитатели трех миров. Казалось, даже небесный пьедестал самого Господа был более скромен, чем трон светозарного ангела, сброшенного с небес. А на фоне пустоты и мрака, царящих кругом, он казался и вовсе воплощением солнечного света. Вокруг стола стояли высокие стеллажи, заполненные оккультными книгами, а напротив входа пылал камин, служа, пожалуй, единственным источником света.

Хотя, столь роскошный вид это помещение приобрело после очередных реформ, прививших демонам определенный, более цивилизованный, образ жизни. В былые времена этот зал напоминал скорее пещеру людоеда или темного колдуна, лишившегося рассудка, ибо вся мебель здесь была сделана из человеческих костей и обтянута их же кожей. Из стен сочилась кровь тысяч несчастных, на чьих душах возвели столь грандиозное творение, а кругом стоял серный смрад, заставляющий даже демонов желать глотка свежего воздуха. Пожалуй, о былых временах здесь напоминали только магические книги, закованные в переплеты из человеческой кожи и написанные кровью невинных. К счастью, эти времена остались в прошлом, а оное преобразование стало едва ли не единственным, которое было воспринято падшими с радостью.

К моменту прихода Асмодея, в зале сидел лишь Азазель, погрузившись в чтение очередного трактата, написанного прислужниками Сатаны в тайной обители одного из орденов. Что ж, похоже, ему опять улыбнулась удача, ибо была возможность переговорить с ближайшим соратником один на один. Правда, в свете текущих открытий, едва ли он мог позволить себе такую роскошь, как доверие. Но для успешности предприятия ему нужны были союзники, их мечи, их сила, их души и их преданность. Правда, последнее для Ада — вещь поистине редкая, а потому он мог посулить соратникам лишь выгоду и власть, хотя, этот довод мог сработать только на мелких демонах, которые в случае открытого противостояния станут авангардом его войск.

— Тебе известна причина этого собрания? — проговорил Асмодей, сразу усаживаясь в кресло.

Исторически сложилось так, что каждому демону было отведено собственное место за столом совета и в правящей верхушке. Оно определяло не только статус собравшихся, но личное отношение к ним Князя Тьмы. Так, Вельзевул, будучи вторым по старшинству после Люцифера, сидел во главе стола, напротив Владыки. По правую руку от него расположился Абаддон, которого величали ангелом бездны, демоном смерти и разрушения, военным советником Ада, по левую — Асмодей. Рядом с которым сидел Астарот и Левиафан, а против них располагались Мамон и Азазель.