– Чепуха!
– воскликнула целительница.
– Табак вызывает привыкание. Начнёте употреблять и никогда не отучитесь, даже если станете худо себя чувствовать. Эта...
– она сдержалась, не став оскорблять гостью Быстроречья, - обменщица Вралета хочет подсадить нас на эту траву, чтобы в будущем мы не смогли от неё избавиться и были вынуждены идти на обмен.

Вралета на это ничего не возразила, молча вытряхнула тлеющий табак на мостовую и вернулась на своё место у фонарного столба. Но, несмотря на грозные и веские предостережения целительницы, в толпе всё равно нашлись заинтересованные «чудесными» свойствами табака. Айя попросила проголосовать, и большинством поднятых в воздух рук было решено, что в общий план табак вноситься не будет.

– Если желаете, то можете лично договориться с обменщицей Вралетой, - вставила слово Свебела с доброжелательной полуулыбкой.

– Теперь перейдём к делам насущным, - снова поднялась с места Айя.
– Кто-то с неизвестной для нас целью оскверняет деревья в Саду Древних, рискуя накликать беду на всех жительниц города.

Присутствующие притихли и напряглись, нахмурившись. Молчаливое осуждение повисло в воздухе. В круг вышла старшая садовница Ярша. Широко расставив руки, она подобно священнику обратилась к своей пастве:

– Не выразить словами наше возмущение, и гнев, и недоумение. Чем Предки могли не угодить одной из нас? Чем её обидели мёртвые, подтолкнув на столь бесчестный и чудовищный поступок?

Свебела, сидящая по правую руку от меня, скрыла за ладонью усмешку. Чрезмерную показушность Ярши и правда было трудно не найти забавной. Но никого кроме Свебелы не развеселило выступление старшей садовницы.

Оглядывая женщин, я заметил первую мать Новжи, её оказалось легко узнать по ярко-рыжим пусть и очень коротко обрезанным волосам. Сама Новжа на сход не явилась, отдыхала после тяжёлого труда. Хотелось бы и мне сейчас оказаться в своей постельке, а не сидеть здесь, отгоняя комаров. У самых ступней Свебела зажгла пахучую палочку в медном блюдце. Хорошее средство от насекомых и один из товаров, который мы получали в обмен на нечто другое.

– Мы провели тщательное расследование, но так и не смогли обнаружить виновницу, - продолжала Ярша на высоких нотах.
– Теперь это дело в наших общих руках.

– А можно узнать, что именно вырезали на деревьях?
– поинтересовалась незнакомая мне женщина из толпы.

И без того тонкие губы Ярши обратились в ниточки. Даже я всерьёз встревожился, вдруг вспомнив про древо первой матери Васхи.

– Мне действительно больно говорить об этом, - изрекла старшая садовница драматично, - но рано или поздно вам всем бы это стало известно, - она тяжело вздохнула, заставив окружающих напрячься ещё сильнее.

Младшие садовницы раздали листочки с изображением символа, который выцарапывался на коре деревьев. Один оказался и в моих руках. Широкая алая спираль, отдалённо напоминающая символ солнца. Ни мне, ни кому-либо другому этот рисунок ничего не говорил. Очевидно, старшая садовница любила драматизировать на пустом месте.

– Это же ведьмовской знак!
– донёсся голос из толпы, все разом уставились на её обладательницу.
– Правильно будет, если я предположу, что символы были начертаны только на очень древних деревьях, потому никто кроме садовниц их и не заметил?

Ярша коротко кивнула.

– Ага-ага, - продолжала женщина.
– Тогда это точно ведьма. Она уже две зимы как у нас в лесу поселилась в самой чаще. А метки оставляет, чтобы вызывать духов умерших.

В этот момент я узнал в женщине нашу следопытку, которая забиралась в лес дальше остальных, когда выслеживала селящихся неподалёку от города зверей.

– Но я сразу рассказала о ведьме хранительнице Свебеле. И докладывала о всех новых находках, хотя об этом знаке совсем позабыла. Уж простите, - она виновато улыбнулась.

– Ты встречалась с этой ведьмой?
– поинтересовалась Айя.

– Мы всего несколько раз пересекались в лесу. Я спрашивала, почему она в город не захаживает и о том, чем занимается. Соши, так ведьму кличут, говорила всё без утайки, я даже удивилась. Но я не думала, что она всерьёз станет деревья Древних губить.

На блеклом и сухом лице Ярши отпечаталось раздражение.

– Значит, никто из наших не виновата?
– раздалось в толпе.

– Старшей садовнице не стоило вот так сразу своих обвинять.

– Вот-вот.

Гомон возмущения становился всё громче. Пришлось вмешаться Айе, чтобы это прекратить.

– Прошу тишины!
– подняла она ладонь, легко добившись этим движением желаемого, затем повернулась к следопытке.
– Отведёшь меня завтра поутру к той ведьме, чтобы мы с ней могли поговорить?

– Как скажешь, первая хранительница.

Ярша вернулась к своим девушкам несколько уязвлённая.

– Полагаю, сходку на этом можно считать законченной, - заявила Айя во всеуслышание.